Очень-очень особенный детектив

Маме пятьдесят три, она очень красивая, худенькая, с пышными каштановыми волосами. С первого взгляда видно, какая она слабенькая и хрупкая. Это такой женский архетип (обожаю это словечко), он привлекает мужчин, пробуждая в них инстинкт самцов-покровителей. Я на эту тему смотрел суперинтересные документалки из жизни животных. Но на самом деле мама — женщина решительная, энергичная, знает, чего хочет и что делает. Под рукавами ее воздушных блузок прячутся тонкие, но мускулистые руки, способные справиться с любыми мышечными зажимами, спазмами и узлами. Уж кому-кому, а мне эти руки точно знакомы: стоит мне не послушаться, и я получаю такую оплеуху, что, кажется, голова оторвалась. Мне уже тридцать, но для нее я по-прежнему малыш. Иногда мне хочется, чтобы она считала меня взрослее. Было бы не так больно. Щекам, я имею в виду…

Когда она, глядя на меня глазами, полными слез, меня обнимает — то кажется беззащитной принцессой. Но стоит освободиться от ее объятий, как я понимаю, что побывал в тисках мощного гидравлического пресса весом в пару тонн, и удивляюсь, что ребра у меня целы.

Примерно так же я чувствую себя, когда мама осваивает на мне, как на подопытном кролике, новые приемы массажа. Я тогда удивляюсь, как это к ней еще ходят клиенты. Неужто в Париже столько садомазохистов?

Сперва я съедаю хлеб с вареньем, потом выпиваю стакан молока. Сижу за столом. Солнце освещает кухню через застекленную дверь, ведущую в сад. Чудесный денек. Мама, по своему обыкновению, стоит. Она садится, только когда мы завтракаем или ужинаем, и еще — если ее заставляет папа. Она что-то говорит мне, потягивая морковный сок. И нисколько не интересуется, слушаю я или нет. Ей плевать. А я и не слушаю. Я читаю газету, которую папа оставил утром на столе, уходя на работу.

Однажды в этой самой газете я прочел, что моего кумира Майкла Джексона вдохновил на создание знаменитой «лунной походки» какой-то французский мим. Хлеб с вишневым вареньем выпал у меня из рук, и я даже не взглянул, какой стороной он упал на пол. Я оставил маму с морковным соком и дальше повествовать о своей жизни, а сам стремглав понесся к себе в комнату — нарыть о миме побольше информации.

Помню, что первым делом занес свое открытие в зеленую тетрадку, потому что сразу решил, что новость необычная, хотя она легонько потеснила Майкла с пьедестала — я-то считал, что он сам такое придумал.

Я включил свой комп и пустился в блуждания по интернету, как заправский детектив. Всего несколько кликов — и я наткнулся на «Ютьюбе» на фрагмент черно-белого ролика «Шаги против ветра» и увидел мужика с белым лицом Пьеро, тощего как прутик, по имени Марсель Марсо, который сражался с воображаемым шквалистым ветром.

Дальше — больше: нашлись комментаторы, которые утверждали, будто такая техника была подражанием «Ходьбе на месте» Этьена Декру — старейшины мимического искусства. Ролик за роликом, веха за вехой на пути моих изысканий, уводивших вглубь времени, и я понял, что Майкл Джексон не придумал ничего нового. Поначалу я считал его изобретателем хотя бы скользящего шага назад, потому что, в отличие от короля поп-музыки, французским мимам поневоле приходилось маршировать на месте: попробуй-ка сдвинься хоть на шаг на маленькой площадке под ослепительным светом юпитеров — сразу выпадешь из объектива телекамер, и для тех лет (1961 год) их мастерство само по себе уже было нехилым достижением. Но потом я наткнулся на видео 1932 года (!!!), где один афроамериканец по имени Кэб Кэллоуэй идеально двигался «лунной походкой», какую пятьдесят лет спустя повторит Майкл Джексон во время первого исполнения «Билли Джин», и окончательно убедился, что не король поп-музыки ее выдумал. Вот, как оно бывает: иногда уверен, что знаешь все доподлинно, а потом оказывается, что на самом деле все было совсем по-другому.

Видео 1932 года выложил некто castorkavlinsky27 — я решил, что поляк: и по фамилии и по тому, что в комментарии слова на «-ски» и «-вич» так и кишели; он же давал интернет-ссылку на обучающую программу, подробно объяснявшую, как самому научиться ходить «лунной походкой».

Еще пять минут назад, или за сто пятьдесят ударов сердца до этого, я знать не знал ни о Кэбе Кэллоуэе, ни о миме Марсо, а сейчас — уверен, что точно так же поступили все 34 890 256 жителей Земли, успевшие до меня посмотреть этот ролик, — я стою перед зеркалом и стараюсь пройтись «по-лунному», вырабатывая свою персональную и современную версию. Про себя я окрестил ее «походкой мудака, наступившего на собачью какашку и пытающегося ее стереть».

И правда, войди ко мне в эту минуту родители — они бы точно подумали, что по дороге с работы я вляпался в дерьмо и теперь старательно оттираю микропористую подошву о палас.

Немного подергавшись стоя на месте, я понял, глядя на себя в зеркало, что мне с моим-то весом никогда не скользить так воздушно, как мой кумир.