Очень опасная игра

— Ладно, — буркнул я. — Мне нужно идти зарабатывать на хлеб. Не стоит утомлять глаза, наблюдая, как работают другие.

К тому времени, когда я появился у «Бивера», Хоумер успел загрузить большую часть своего багажа и даже умудрился относительно разумно расположить его с учетом центра тяжести. Было очевидно, что ему уже приходилось летать на небольших самолетах. Я набросил на его чемоданы грузовую сеть, закрепил ее по углам, и мы были готовы к отлету.

Глава 2

Пока Рованиеми оставался в зоне нашей видимости, я держал курс точно на север. Справа от меня сидел Хоумер, который к этому времени уже успел снять плащ и шляпу. У него были тонкие, вьющиеся, почти совсем светлые волосы, которые удивительно подходили к его детской физиономии. Серые, венецианского сукна, широкие спортивные брюки и черно-коричневая кашемировая спортивная куртка красноречиво свидетельствовали о размере его счета в банке. Он перехватил мой взгляд и отстегнул привязные ремни. Сиденья «Бивера» — отнюдь не клубные кресла, но он довольно хорошо к ним приспособился.

Я закурил, а он отказался и через некоторое время спросил:

— Где именно вы собираетесь меня высадить, сэр? — Ему пришлось кричать довольно громко, чтобы перекрыть шум воздуха, врывавшегося внутрь через щели дверей пилотской кабины.

Я протянул ему карту и ткнул в то место, куда мы направлялись.

— Вот здесь. Маленькое озеро неподалеку от реки Вариойоки. Вам нужно будет отыскать старую хижину примерно в миле к северу, а пятью милями дальше за рекой должны быть медведи.

Некоторое время он изучал карту, но для него масштаб ее был слишком мелким, чтобы можно было составить хоть какое-то представление о местонахождении медведей, но было сразу видно, что это один из пустыннейших уголков Финляндии.

Тогда Хоумер спросил:

— А местность там такая же, как и здесь, сэр?

Я выглянул из окна.

— Очень похожа. Возможно, природа там еще более дикая, а в принципе все места вокруг примерно одинаковы.

Мы летели вдоль невысокой гряды, протянувшейся с востока на запад. Деревья, большей частью ели, были редкими и чахлыми и изо всех сил боролись за выживание. Канадская ель способна прижиться на клочке мха, если нет ничего лучшего, однако вершины некоторых гор так и остались голыми. Кое-где виднелись серые стволы деревьев, рухнувших во время зимних бурь. Мы находились внутри Полярного круга.

— Вы считаете, я буду там совершенно один? — поинтересовался Хоумер.

— Да, скорее всего, на двадцать пять миль вокруг там нет ни души.

Эти Кемийоки-Вариойоки расположены в той части Финляндии, которая на карте выглядит широким клином, вдающимся в территорию России. Фактически изменение границы произошло иначе: уже после войны Россия вклинилась севернее и южнее этого выступа. Среди причин, послуживших поводом для этого, явились никелевые рудники Петсамо; вот почему поиски новых месторождений никеля считались столь приоритетной работой.

Русские не заявили притязаний на этот «клин», потому что не видели в этом пользы. Лесоматериал здесь слишком тонок для распиловки, а земля слишком каменистая, чтобы ее возделывать. И никто не обнаружил в ней хоть каких-нибудь полезных минералов. Пока. И единственное, чем может привлечь человека такая земля, это скалы и медведи.

Мы летели, разделенные грохотом стремительно стареющего «Бивера». Потом я спросил:

— Вы прибыли сюда, только чтобы поохотиться на медведей? Мне казалось, что медведей полно и в Штатах, и в Канаде.

— Они есть там, сэр, и я собственноручно подстрелил несколько штук. Но теперь хочу попытаться добыть европейского бурого медведя.

Тщательно подбирая слова, я как можно более заурядным тоном спросил:

— Что вы делаете в свободное время? У вас свой бизнес?

Он мягко улыбнулся:

— Нет, я только охочусь. Я растрачиваю свою жизнь на охоту, ну и одновременно путешествую. Это мое любимое занятие.

Я ухитрился просто кивнуть, удержав глаза на измерителе давления масла. Всякие бывают виды безработицы. Потом повернул голову направо, посмотрел на него и спросил:

— Вы в самом деле охотитесь? Вы не идете по следу Волкова?

Он выглядел искренне озадаченным.

— Не думаю, что я вас понял, сэр.

Я кивнул.

— Извините, не знал. Волков — это наша легенда о кладе, спрятанном здесь, в Лапландии. Обычно один-два доброхота разыскивают его здесь каждое лето.

— В самом деле, сэр? — Он выглядел заинтересованным, но только так, из вежливости. — Не знал, что тут спрятан клад.

— Ну, по-моему, его тут нет. А даже если он когда-то и был, то, думаю, давно исчез; более того, лично я считаю, что никаким кладом тут никогда и не пахло. Однако есть сорт помешанных людей, которым нравится верить в легенду.

— Вы когда-нибудь расскажете мне эту историю?