Очень плохой профессор

Они целовались горячо и страстно. Прикусывая губы, тяжело дыша, нетерпеливо постанывая и ударяясь друг о друга зубами. Это было больше похоже на схватку. Так, будто оба хотели высвободиться, но от этого еще только крепче притягивались. Озеров удерживал девушку, притягивая к себе обеими руками и буквально вдавливая в себя.

Ольга чувствовала его твердость, давящую с силой ей между ног, и тихонько всхлипывала, мечтая, чтобы он скорее оказался внутри нее. Ей хотелось, чтобы Озеров взял ее. Чтобы вторгался в нее снова и снова, чтобы заполнил ее собой до предела. И плевать на то, что кто-то мог прийти и услышать их. Она знала, что другого момента, когда Матвей будет таким открытым с ней, может и не быть.

— Так нельзя. — Жадно хватая ртом воздух, шептал профессор.

И снова впивался в ее рот с поцелуем.

— Нельзя. — Соглашалась Ольга, лихорадочно борясь с ремнем на его брюках.

— Это плохо. — Говорил он, задирая к талии ее джинсовую юбку.

— Очень плохо. — Хрипло отвечала девушка, расстегивая его ширинку, и придвигаясь всё ближе.

— Останови меня. — Просил Озеров, обжигая поцелуями ее шею и нетерпеливо сдвигая в сторону промокшие от желания трусики девушки.

— Не могу.

— Пока не поздно. — Его губы соприкоснулись с ее губами.

Ольга уже чувствовала его напряженный член, готовый войти в нее. Остатки разума затопило волной дикой страсти. Нет, она никогда не откажется от этого. И уж тем более, не сейчас.

— Нет. Я хочу!

Его руки скользнули по ее бедрам и резко потянули на себя. Ох… Ольга впилась пальцами в спину мужчины, принимая его в себя на полную глубину. Почувствовала, как плотно сжались ее мышцы вокруг его твердого члена. Это было так сладко — почти до боли, что даже дыхание на какое-то мгновение оборвалось.

Девушка встретила движение Матвея, глядя ему прямо в глаза. Трудно было удерживать зрительный контакт, когда вокруг всё плыло от остроты ощущений. По телу Ольги, от макушки и до кончиков пальцев ног, прокатилась теплая волна. Это заставило Ольгу хрипло застонать и прижаться к мужчине еще сильнее. Она хотела, чтобы он продолжал, и Озеров не заставил себя ждать.

Он начал двигаться в ней резче и чаще. Притягивал к себе плотнее и словно отбрасывал резко назад, чтобы еще сильнее притянуть вновь. Она чувствовала себя лодкой, бьющейся о берег. Покачивалась в его крепких руках и с нетерпением двигалась навстречу, обхватывая спину Озерова все крепче.

Ольга почти захрипела, прикрывая веки, когда ее тело раскалилось настолько, что стало выгибаться профессору навстречу. Тогда мужчина сжал в кулак волосы на ее затылке и слегка потянул, заставляя девушку смотреть ему в глаза. Это было почти приказом, не просьбой.

Ее живот уже сводило горячей судорогой, над верхней губой проступили капельки пота, собственный разум постепенно начинал предавать, а ей приходилось смотреть ему в лицо, зная, что он видит, как сейчас мечутся ее зрачки под полуприкрытыми веками.

Воздух в помещении быстро заполнился звуками бесстыдных громких шлепков, перемежающихся с приглушенными, сдавленными стонами.

Ольга едва не вскрикнула, когда Матвей стал входить в нее глубоко и резко. Она впилась в его плечи ногтями и сжала челюсти, чтобы не закричать. Слышно было, как со стола то и дело падали личные вещи профессора, но остановиться или замедлиться было уже невозможно. Толчки становилось еще яростнее, и Озеров, тяжело дыша, вбивался в нее все грубее и жестче.

— Черт… — Напрягаясь изнутри, произнесла Ольга.

— Твою мать! — Прорычал Матвей. — Боже…

Очень плохой профессор. Очень плохой… очень… ох!

Его глаза были темными и почти дикими. Мощный торс двигался вперед и назад грубо и беспощадно, точно молот, вбивающий гвозди.

Ольга сильнее обвила его талию ногами. Теперь она двигалась с ним в одном темпе, и ее клитор терся о его тело при каждом столкновении. От этого ощущения становились такими острыми, будто ее тело взрывалось от накопленного в нем электричества.

Озеров все еще был внутри, когда девушке показалось, что она уже далеко от него — парит где-то на небесах. И только его глаза возвращали ее в грешную реальность, где он двигался в ней на безумных скоростях. Входил, выходил. Быстро, больно, приятно, восхитительно! Снова входил — глубоко, тесно и горячо. И выходил, чтобы вновь тут же, с новой силой оказаться внутри.

Она сама не поняла, как вскрикнула, обхватывая его как можно теснее. Наверное, этот звук слышали даже в деканате. Но им было плевать. Горячая волна прошила все тело и ударила в низ живота. Перед глазами заплясали белые мушки. Девушка глухо произнесла его имя, и профессор, сделав отчаянный вдох, тотчас вышел из нее и кончил.

Тяжелое прерывистое дыхание обожгло ей кожу.

— Черт… — Прошептал Матвей, целуя ее, затем неловко отстраняясь.

— У меня есть салфетки, — смеясь, сказала Ольга.

— Черт… — Его веки были прикрыты, тело все еще сотрясалось в оргазме.

Губы нашли наощупь губы девушки и поцеловали.

— С ума сойти.

— Сейчас. — Она соскользнула со стола и на негнущихся ногах прошла за сумкой.

— Нельзя так. Безумие какое-то. — Тяжело дыша, натянул брюки и принялся застегиваться Озеров.