Очень сладкий сорт

— Ничего не хочешь мне рассказать? — обиженно сложил руки на груди, демонстрируя свое недовольство. Вспомнил, как Саня интересовался тем, прислала ли Камилла билет. А она та еще актриса! Решила наведаться в гости и по-тихому провернуть все делишки. Я даже ничего не заподозрил! Сговорились за моей спиной…

— Э-х, — вздохнул Рамазан. — Ну хорошо. Я был у врача до боя, и мне посоветовали провести операцию на глаз. Это не срочно. Что-то там с сетчаткой, — отмахнулся он. — Быстрая процедура. Просто припаяют лазером в нескольких местах и все. Ничего серьезного.

— Если бы все было так просто, ты бы не скрывал от меня, — нахмурился я, недовольно пробурчав в ответ. Не удержался и с любопытством посмотрел в его глаза. С виду ничего особенного. Вроде все в полном порядке. Но я ж не специалист.

— Я уже довольно давно дерусь и думаю, что пора бы передохнуть и поправить здоровье. Похожу по врачам, проверюсь как следует. Обещаю, пока не пройду полное обследование, о следующем бое не будет никакой речи, — заверил Саня.

— Ага, а перед боем ты обследование как будто не проходил?

— Проходил, но это другое, — ухмыльнулся он. — А пока я восстанавливаюсь, мы успеем построить дом. Подрядчик обещал скинуть несколько проектов на днях.

— Так быстро? — офигел я. — Круто! Мне уже не терпится переехать.

— Мне тоже, — улыбнулся Саня, поднявшись с постели. — У нас с тобой будет много работы. Нужно купить мебель, технику и прочую ерунду, — заметил он, направившись в ванную. Даже со спины я видел, как покачивается на ходу его тяжелый большой член.

— Сначала твой глаз! — крикнул я, отогнав свои пошлые мысли.

Глава 16. Женя. Дом, который мы заслужили

Оформление документов оказалось более чем приятной процедурой, естественно, благодаря личному участию Рамазана. После своей недавней победы он опять был у всех на слуху. Отправка Россо на больничную койку и его последующее объявление о завершении карьеры лишь подлили масла в огонь Саниной популярности. Казалось, сейчас все вокруг только об этом и говорят. Даже те, кто раньше вообще не интересовался боями без правил. Все-таки не каждый день бойцы UFC зарабатывают пять миллионов долларов меньше чем за пять минут.

— Вот и все, теперь ты точно от меня никуда не денешься, — расплылся в счастливой улыбке Рамазан, как только мы вышли из здания.

— А ты в этом как будто бы сомневался? — закатил глаза, по привычке покрутив кольцо на пальце.

— Ну что, в архитектурное бюро? Готов выбрать дом своей мечты? — прыгнув за руль кабриолета, игриво подыграл бровью борец.

— Выбрать? Ты сколько проектов заказал? — упал на соседнее сиденье.

— Один… — хитро улыбнулся Саня. — Но в нескольких архитектурных вариантах, — немного погодя добавил он. — Они сами предложили. Совершенно бесплатно, — развёл руками оправдываясь, — а я не стал возражать.

— Надо бы в тачке прибраться. У нас здесь повсюду тюбики из-под смазки, — разгребая завалы в бардачке, выудил свои солнечные очки.

— Что поделать. Вот купим дом и будем трахаться там, — Саня ухмыльнулся так, будто сейчас нам больше негде перепихнуться, кроме как на заднем сиденье.

— Только ли? — не без сарказма переспросил я.

— Надеюсь, что нет, — заведя мотор, довольно ухмыльнулся он. — Может, сдать тюбики на переработку? — наблюдая за тем, как я сгребаю мусор в пакет, весело предложил Рамазан. — Мы ж в Америке.

— Ага, устроим акцию. Скажи Камилле, пусть пригласит репортеров, — шутливо предложил я. — Рамазанов борется не только за чемпионский пояс, но и за охрану окружающей среды, — сразу придумал заголовок для статьи. — На днях чемпион UFC в полусреднем весе Александр Рамазанов избавился от своей коллекции тюбиков из-под анальной смазки, сдав их на переработку. У всех нас только один вопрос… — я выждал интригующую паузу, — скажите, Александр, тяжело ли было расстаться со всеми этими вещами? — вопросительно приставил к его лицу один из тюбиков вместо микрофона.

— Очень тяжело, — внимательно следя за дорогой, подыграл Рамазан, кивнув. — С каждым из них меня связывают очень тёплые и приятные воспоминания. Они были со мной в самые важные и счастливые моменты моей жизни. Словами не передать, насколько они дороги моему… сердцу. Однако я уверен, мои тюбики ещё могут принести пользу этому обществу.

— Ах-хах, — прыснул я, не сдержавшись. — Какая самоотверженность.

В архитектурном бюро нас принимал лично директор. К нашему приезду подготовили переговорную и забабахали целую презентацию на огромном экране в половину стены. Все были максимально серьезными и деловыми. Мы с Саней украдкой переглянулись и заняли свободные места, стараясь проникнуться местной атмосферой. Однако из моей головы никак не выходило интервью о тюбиках.