Очень страшно и немного стыдно

– Можно маленькую реплику с места? Я массирую это тело уже на протяжении восьми лет и просто хочу сказать, что ежегодно на день рождения мужа тело перемещается в сад при доме, где ему обеспечены все условия. Тело очень бережно переносится туда, за всем наблюдают специалисты. Я просто хочу проинформировать. Это происходит все восемь лет. Можно узнать последствия этих перемещений?

– Спасибо, – прозвучал металлический голос председательницы. – Я отвечу вам так. Я бы, может, согласилась со всеми, кто тут выступает против перемещения, если бы, проработав в этой области уже двадцать восемь лет, я не принимала уж не знаю какое количество раз участие в организации и транспортировке тела за рубеж. Эти поездки тоже ведь каждый раз обсуждались советом. А выдать тело за три моря – опаснее, чем выдать его на одно празднование. И еще позволю вам напомнить, что тело было создано для этого мира и мы не должны об этом забывать. А во всех выступлениях звучит одинаковый пафос и одинаковая боль, как будто мы выдаем ее навсегда. Это не так.

Из зала на сцену выбежал мужчина с ярко-голубыми глазами. Председательница устало показала рукой на микрофон.

– Пожалуйста, представьтесь.

– Я невропатолог особы, перемещение которой мы здесь все обсуждаем. Вопрос этот, конечно, многоаспектный и вместе с тем совершенно непонятный. Во-первых, почему это вдруг понадобилось выдавать тело на празднование в чей-то неизвестный дом? Зачем? Мы что, пытаемся установить новую традицию? Теперь это будет совершаться каждый год, каждые десять лет и так далее? Нам на это ответ не дан. Сегодня на нас всех лежит ответственность. На всех. И на вас лично, госпожа председатель.

– И я вполне эту ответственность сознаю.

– И решение вы будете подписывать первая. И все члены совета. Но кто даст гарантии? Вы не можете их дать! Вот скажите, сейчас в этом зале есть человек, который ответственно поднимет руку и скажет: “Гарантирую стопроцентную сохранность тела”? Есть такой здесь человек? Если его нету, надо признать, что такой гарантии никто дать не может! Всё. Спасибо за внимание.

Аплодисменты взбодрили зал, а председательница просипела:

– Благодарю вас, но ни о какой “новой традиции” речи не идет. Проходите побыстрее, не заставляйте ждать! – Это уже предназначалось женщине, в нерешительности топтавшейся у сцены.

– Здравствуйте, я офтальмолог и в недалеком прошлом курировала проведенную в швейцарской клинике операцию на глаза. Господин психоаналитик не зря вспомнил историю о тяжелой реабилитации. А ведь там тоже были приняты все возможные меры предосторожности. Но тем не менее тело вернулось в ужасном состоянии. Да и сейчас состояние сохранности, которое нам было показано на экране, вызывает большие опасения. Поэтому, мне кажется, все-таки нам лучше сделать все, чтобы тело не претерпевало никаких изменений, а это возможно только в том случае, если никаких передвижений не будет. Давайте не будем рисковать и сводить на нет все наши достижения.

В зале во втором ряду поднялся человек и начал что-то энергично говорить. Председательница, повернувшись к нему, сказала:

– Дайте ему микрофон, если он хочет сказать с места. Иначе его речь не будет записана. Я прошу вас, говорите в микрофон!

– Господа, зачем обязательно видеть перед собой реальное тело, разрушая его таким образом? Почему нельзя любоваться образом в душе?! Просто вспомнить и порадоваться! К чему нужно это паломничество, если кроме вреда оно ничего не принесет? Это все-таки наше достояние, достояние всего народа. Тело привыкло к режиму, который нельзя нарушать. Если оно переместится туда на три дня, что это даст присутствующим там? Ничего. А символ красоты мы можем навсегда утратить. Нам рисковать нельзя.

– Благодарю вас. Пожалуйста, кто еще хотел бы выступить?

Дантист опять занял микрофон,

– Та самая морщинка, о которой здесь говорили, может быть дополнительно зафиксирована. Тело предполагается перевозить в капсуле, в которой оно сейчас содержится. И все риски таким образом будут минимизированы. Нам просто нужно оговорить все условия, чтобы сохранить запас прочности.

– Я благодарю вас, потому что, пожалуй, это было первое конструктивное выступление, – председательница потерла ручки. – Сказать “нет, нельзя” легко, но не в этом состоит наша социальная ответственность. Поэтому я прошу сотрудников Клинического центра микрохирургии дать нам свое видение проблемы. Давайте двигаться по регламенту.

Руку подняла худая старушка.

– Вы знаете, я хотела бы все-таки выступить до хирургов. Я с места.

– Пожалуйста, пожалуйста, мы всегда рады вашему мнению.

Старушка кивнула.