Очень тесные связи

— Не знаю. Или знаю. — С этими словами Ники заключила его лицо в свои ладони, немного приподнялась и медленно поцеловала, заставив его сердце бешено забиться в предвкушении этих самых «интересных дел». — Я просто хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я никогда тебя не предам.

— И я это очень ценю, — заверил Джек, хотя ему и не слишком понравился ее зловещий тон. Ему как-то совсем не хотелось думать о неприятном, держа в руках обнаженную женщину.

Так что, прерывая все дальнейшие разговоры, Джек положил руки на ее упругую грудь и принялся покусывать эти прекрасные яблочки. Дыхание Ники сразу же прервалось, и она застонала от наслаждения.

— Еще. Сделай так еще раз.

Но вместо этого Джек сосредоточился на второй груди, полизывая и посасывая сосок, согревая его своим дыханием. От таких ласк Ники вся задрожала и заерзала на постели, лишь усиливая возникшее между ними напряжение. Джек в очередной раз неторопливо знакомился с ее роскошными формами и, почувствовав, что Ники расслабилась, аккуратно прикусил ее сосок и слегка потянул за него.

С нечленораздельным вскриком Ники выгнулась под ним, запустила руки ему в волосы и еще сильнее прижала к себе. Не в силах больше медлить, Джек опустил руки ниже, провел пальцами по ее животу, потом еще ниже. Ники с готовностью раскрылась ему навстречу, и Джек притронулся кончиками пальцев к невероятно нежной коже, а затем одновременно его пальцы погрузились во влажную теплоту ее тела, а их языки сплелись в страстном поцелуе.

Бедра Ники охотно задвигались ему навстречу, а потом она подмяла его под себя и оказалась сверху. Ники так пылала страстью и была готова так беспрекословно ему отдаться, что у Джека перехватило дыхание. Он еще ни разу не встречал такой женщины. Ее руки прошлись по его груди, а затем она разорвала их поцелуй и сосредоточилась на его груди, в точности повторяя все то, что он только что сам с ней делал. Ее дыхание грело ему грудь, а губы и зубы в точности повторяли все его движения.

Но и руки ее не бездельничали, они спустились к его собственному источнику желания и ласкали, ласкали, ласкали его, доводя Джека до неведомых ранее вершин наслаждения. В тот самый миг, когда Джеку показалось, что он больше не выдержит, она слегка замедлила свои движения, а потом опустилась на него сверху, заключив его в свою жаркую плоть. На секунду она замерла — голова откинута назад, густые черные волосы спадают на спину, и вся она казалась языческой богиней. А потом Ники задвигалась, начиная тот неповторимый танец, который за последние три месяца довела почти до совершенства.

Джек сжал ее бедра в своих руках, направляя ее и следуя за ней до тех пор, пока в этом бешеном ритме не осталось ни ведущего, ни ведомого. Осталось лишь два человека, так плотно сплетенные друг с другом, что Джеку даже показалось, что они растворились друг в друге и навсегда стали единым целом. Одно тело. Одна потребность. Одни мысли. Одни чувства.

Они танцевали все быстрее и быстрее, пока не дошли до грани. Хрипло выкрикнув, Джек вонзился в Ники, крепко прижав ее к себе, и почувствовал, как она достигла оргазма, а через какую-то долю секунды и его самого накрыл оргазм. А еще через секунду вымотанная до предела Ники свалилась на него, судорожно дыша. Если бы у самого Джека еще остались силы, то он бы рассмеялся.

Джек нежно обнял ее и крепко прижал к себе, не в силах вымолвить ничего, кроме ее имени. А она в ответ благодарно поцеловала его во влажную грудь, все еще дрожа после страстной любви.

— Мне каждый раз кажется, что лучше уже и быть не может, — прошептала она, — а ты каждый раз доказываешь, что я ошибалась.

— Я стараюсь, — скромно ответил Джек.

— А теперь молчи и спи, — улыбнувшись, велела Ники.

— Вообще-то это мне следовало так сказать.

— Ну уж нет, сегодня я была сверху, так что и говорить в этот раз положено мне, — рассмеялась Ники.

И Джек заснул так быстро, что с его лица даже не успела исчезнуть улыбка.

Ники проснулась посреди ночи, не понимая ни где она, ни почему лежит в такой странной позе. Потом, немного придя в себя, поняла, что находится в собственной спальне. Причем Джек спит на животе, а она лежит поперек него как какое-то подобие одеяла, и его крепкие мужские ягодицы упираются ей в бедра.

— Что за… — пробормотал Джек, разбуженный ее смехом.

— Похоже, я даже во сне не могу лежать смирно, — пояснила Ники.

— Ага, вот только в такой позиции у нас мало что получится.

— Говори за себя, — усмехнулась Ники, похлопав его по заднице, а затем слезла с него и, сонно моргнув, посмотрела на часы. Почти два часа утра. Даже жаль, что ужин, который она готовила, когда пришел Джек, так и остался несъеденным. — Я с голоду умираю, а ты?

— От бифштекса я бы сейчас не отказался, — признал Джек, поднимаясь, — да и всю корову бы охотно слопал. Вместе со шкурой, хвостом и копытами.

— Не уверена насчет шкуры, копыт и уж тем более хвоста, — Ники забавно сморщила носик, — но вот бифштекс у меня точно найдется. Через минуту будет готов.

— Тогда вперед.

Невзирая на протесты Джека, Ники надела свой халатик.