Очень тихий городок

Сейчас они с удовольствием смотрели друг на друга, не знали, с чего начать разговор.

Пауза затягивалась, становилась нарочитой.

– Вот хорошо, что я вас встретила, – спохватилась Света. – Мне надо с вами посоветоваться.

Артём коротко и почтительно склонил голову. Этим кивком выразил всяческую готовность дать девушке самые лучшие советы, на какие только был способен.

– Странная вещь, – продолжила она. – Мне всё время кто-то звонит. Каждый день всю эту последнюю неделю.

– Вот как? – поднял чёрную бровь Артём. – Очень интересно.

Отойдём в сторонку, ладно? Я хотел бы поподробней всё это услышать.

Саня Колосков стоял у двери, оглядывался по сторонам, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Не особо ему хотелось заезжать за Таней, но она с утра стала ему названивать, ныла чего-то, упрашивала. Он согласился, не такой уж большой крюк, не проблема.

Наконец дверь открылась. Таня стояла на пороге. Выглядела хреново. Лицо бледное, помятое, под глазами тёмные круги.

Саня, впрочем, решил в подробности не вдаваться. Переживания Тани Родиной ему по большому счёту были глубоко до лампочки.

– П-привет! – произнёс он. – П-поехали?

Но Таня решительно покачала головой.

– Я не иду в школу, – сказала она. – Я тебе не за этим звонила.

Саня нахмурился. Какого хрена, спрашивается, она его тогда просила заехать. Он-то был уверен, что её надо подвезти.

– Зайди, пожалуйста, – попросила Таня. – Надо кое-что перетереть.

Саня пожал плечами.

О чём тут толковать?

Тем более с Таней Родиной. У неё и так сплошная дурость в башке. А из-за этой истории с Диким, видимо, совсем крыша поехала.

Он взглянул на часы, решил, что школа подождёт, зачем-то ещё разок оглянулся и вошёл в дом.

Таня тщательно закрыла за ним дверь на замок.

Сане это не очень понравилось.

– С-слушай, мы с Д-дикарём малость поцап-пались. Но эт-то одно, а уб-бийство – совсем д-другое д-дело. Ты п-понимаешь?

– Нет, я ничего не понимаю, – честно призналась Таня.

Он заметил, что её передёрнуло. Она вообще дрожала так, будто находилась не в тёплом доме, а стояла посреди продуваемой морозным ветром улицы.

Саня расценил это по-своему:

– Т-ты ч-чего, дум-маешь, я им-мею отношение к т-тому, что случ-чилось?

– Ничего я не думаю, – всё с той же безнадёжной интонацией сказала она.

– А т-тогда ч-чего? – удивился Саня.

Таня взяла себя в руки, перестала дрожать.

– Саня! Санечка! – горячо зашептала она. – Я умираю от страха, Саня. Поклянись, что никому не скажешь то, что я тебе сейчас скажу.

– Чтоб мне п-падлой б-быть! – торжественно поклялся ошеломлённый Саня. – Н-ну?

– Я знаю, кто убийца.

– Кто? – поразился он.

Но Таня уже опять молчала. Из глаз выкатились слёзы, быстро побежали по щекам.

Саня взял её за плечи, встряхнул, посадил на стул. Она безвольно подчинилась, была как большая кукла.

– Г-говори! – велел Саня. – К-кто это?

– Алина, – наконец не столько выговорила, сколько выдохнула она.

– Т-ты что?! – недоверчиво сказал Саня. – От-ткуда т-ты знаешь?

Таня шмыгнула носом, вытерла слёзы:

– Я уверена на все сто, что это она. Я видела.

– В-видела чт-то? – уточнил Саня.

– Я видела, как она выглядела, когда вернулась из аллеи, – объяснила Таня.

– К-как? – строго спросил он.

Его уже начинал раздражать этот дурацкий разговор.

– Она была на себя непохожа, – начала сбивчиво объяснять Таня. Теперь она говорила громко, во весь голос – На ней лица не было. Я же не дура. Я сразу почувствовала – что-то не так. Она вела себя так, будто искала Олега. А на самом деле она его убила. Клянусь, Санёк, она его убила! Это сделала она!

Саня вдруг оглянулся. Ему показалось, что кто-то наблюдает за ними.

А эта дура, как назло, болтает и болтает!

Он со значением приложил палец к губам.

– Ты чего? – удивилась Таня.

– Тс-с-с-с-с-с! – зашипел на неё Саня.

Сейчас, безусловно, следовало помолчать.

11. Допрос

Приёмная директора школы выглядела этим утром несколько необычно. Все свободные стулья занимали вызванные на допрос, ждущие своей очереди ученики. Секретарша Леночка сидела не за привычным своим столиком, а в углу приёмной. Держала на коленях блокнот, нервно покусывала карандаш, поправляла то и дело сьезжающие на кончик носа очки.

За столиком же расположился лично Эдуард Николаевич Погребной. Одет был, как всегда, с иголочки. Галстук тёмно-красного цвета красиво гармонировал с синим в тонкую полоску костюмом. Эдуард Николаевич тихо переговаривался о чём-то с Андреем Степановичем Лаптевым и периодически бросал возмущённые взгляды на закрытую дверь собственного кабинета.