Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше

Итак, Гражданская война 1918–1920 годов в России была выиграна «красными» (на Дальнем Востоке военные действия продолжались до 1922 года).

Однако Россия оказалась в полной разрухе. Рухнули промышленность, сельское хозяйство, транспорт. Восстали крестьяне. Забастовали рабочие, начались волнения в армии.

И тогда лидер большевиков — вопреки мнению большинства своих подельников — резко изменил курс, объявил «новую экономическую политику»: вернул частное предпринимательство, открыл рынки, ввел конвертируемую валюту. На целых семь лет (1921–1929) Россия получила передышку. Следующей такой передышки она дождалась только в XXI веке.

2

11 ноября 1918 года Германия наконец капитулировала. В салон-вагоне поезда, стоявшего на путях в Компьенском лесу за линией фронта, было заключено перемирие, закрепленное в 1919 году Версальским мирным договором.

Вы, конечно, можете не сомневаться, что Версальский договор подписывался в том же зале, где Пруссия в 1871 году продиктовала побежденной Франции унизительные условия мира. Разумеется, вы не ошибетесь, если предположите, что спустя двадцать лет, в 1940 году, в том же самом салон-вагоне, превращенном в музей, побежденная! Франция в очередной раз подписывала капитуляцию. Из этих исторических фактов наглядно следует, что государствами почти всегда и везде управляли мальчишки подросткового возраста. С соответствующим сознанием и поведением. Нет никакой уверенности, что сегодня они повзрослели хоть чуть-чуть.

Послевоенный мир напоминал собой огромный одноэтажный коттедж, в благоустроенных комнатах которого разместились благополучные страны Запада (плюс четыре английских доминиона и Япония). Конечно, побежденным жилось хуже, но ненамного. Намного хуже жилось гораздо более многочисленным обитателях подвала — народам Азии, Африки и Латинской Америки. С уточнением, что в тот же подвал провалилась и Советская Россия. В «комнатах» наверху нормой жизни была сытость, благоустроенное жилье, удовлетворительное медицинское обслуживание и приличное образование для подрастающего поколения. Плюс такая само собой разумеющаяся вещь, как чистая питьевая вода. В углах «подвала» нормой жизни была жизнь впроголодь в хижине или трущобе, вода из ближайшей лужи (читай: бактерии, болезни и так далее), никакой медицины, кроме знахарской, и никакой педагогики, кроме родительской. Разница зримо выражалась в том, что «наверху» жили в среднем почти вдвое дольше, а детей умирало едва ли не вдесятеро меньше.

Все углы «подвала», как в тюрьме, были разделены на три категории «камер»: колонии, разделенные между победителями (у Германии были отобраны все до одной); полуколонии, сохранявшие видимость государственной независимости, но на деле ничем не отличавшиеся от колоний; отсталые независимые государства, в которых хозяйничали не колонизаторы, а иностранные банки. Советская Россия формально оставалась «наверху», но к ней относились как к прокаженной и жилось в ней хуже, чем в ином подвале. Понятно, имелись и «маргинальные» страны — одни ближе к благополучным, другие — к обездоленным. Но и те и другие были тем, с чем, по определению французов, не принято считаться.

Благополучные страны объединились в Лигу Наций, в которую допустили на порог и некоторые неблагополучные государства (только не колонии!) и которая призвана была навеки покончить с войнами. Верховодили в Лиге, как и сегодня в ООН, только великие державы, поделившие между собой «колониальный пирог». Тогда это были «старые пираты» Англия и Франция плюс «новые выскочки» — США (спасшие союзников и теперь игравшие в Лиге первую скрипку), Япония и Италия, тоже получившие куски от «пирога». Италия — Ливию, а Япония — Корею, Тайвань и — самовольно — часть китайской провинции Шаньдун.

Все выглядело благостно. Кроме одного. И империалистическая, и гражданская война продолжалась в мировых масштабах, только в иных формах.

Весь «подвал» то и дело вспыхивал пламенем бунтов, восстаний и революций. В далекой от Европы Мексике только что формально окончилась опустошительная гражданская война 1910–1917 годов, но правительство не собиралось выполнять обещания, и военные действия между повстанцами и правительственными войсками продолжались. Волнения прокатывались по всей Латинской Америке. В Африке марокканские племена отбивались от испанских и французских колонизаторов. На развалинах Османской империи бушевала междоусобица племен, перемежавшаяся с их восстаниями против английских и французских колонизаторов. В Индии медленно, но верно назревала кампания гражданского неповиновения, и в Лондоне все более сомневались, возможно ли удержать эту колонию. Китай с 1911 года горел в огне гражданской войны, похожей на русскую, с той разницей, что с востока на него наседала Япония. Правда, все это считалось тогда «в порядке вещей» и особой тревоги не вызывало.

Но даже в странах-победительницах, где, казалось бы, нельзя было ждать никакого подвоха, начало складываться тревожное положение. Например, в сверхблагополучной Британии, из участниц войны в Европе меньше всего пострадавшей.