Очень важные люди. Статус и красота в мире элитных вечеринок

Я приехала в Майами в марте 2012 года, в самый разгар тусовочного сезона. К тому моменту экономика США еще не успела восстановиться после краха 2008 года, большая часть средств уходила к богачам, которые и так меньше всех пострадали от кризиса. Хотя со стороны казалось, что шампанское у них текло рекой и во время кризиса. В общем, я присоединилась к тусовкам очень важных людей, чтобы понять, что же они делают со своими огромными и постоянно растущими доходами и что они думают о постоянном расточительстве – уникальном феномене, который казался диким и безумно бесил всех, кто не принадлежал к их кругу. В период с 2011 по 2013 год я наблюдала за удивительным культовым ритуалом траты денег в элитных клубах. Ритуал непростой, но все же регулярно повторяющийся по всему миру, от Хэмптона до Сен-Тропе. А ведь для того, чтобы людям стал доступен такой невероятный отдых, необходимо и огромное количество труда. И этот труд активно поддерживает гендерную экономику, где ценность женских тел противопоставляется мужским деньгам. Длинные ряды бутылок с шампанским современным экономистам могут показаться иррациональным явлением. А вот социолог-экономист примет их за определенные ритуальные действия, находящиеся в самом сердце иерархической системы престижа и мужского доминирования. Благодаря прописанному по жесткому сценарию и исключительно гендерному труду внутри VIP-мира, абсурдность невероятного богатства стала абсолютно нормальным явлением. А при правильной подаче оно считается выдающимся и почетным.

В этот мир я попала потому, что все еще могла сойти за «девушку», хотя на момент нашей встречи с Сантосом мне уже был тридцать один год, а его обычно окружали девчонки от восемнадцати до двадцати пяти лет. Я выглядела намного моложе своего возраста и благодаря модельному прошлому могла сойти за вполне себе симпатичную девушку. Правда, я часто казалась более серьезной и рассудительной, чем другие, и, как следствие, менее привлекательной, о чем Сантос иногда напоминал мне. Например, когда просил переодеть мои удобные босоножки на танкетке на сексуальные туфли на шпильках.

Однако была еще одна причина, по которой промоутеры, вроде Сантоса, разрешали мне посещать их эксклюзивные тусовки. Мысль, что человек, у кого есть докторская степень и который преподает в университете, хочет чему-то научиться у них, кружила им голову. Когда я впервые встретила Сантоса на одном ужине в Нью-Йорке, я вкратце рассказала ему о своем проекте – исследовании на тему потребления, гендера и торговли. Он перебил меня, быстро тараторя с сильным колумбийским акцентом, и сказал: «То, что мы делаем, это психология. Это психология, потому что мы работаем с людьми». Он продолжил, объясняя мне, что его главный страх в работе – когда девушки в последний момент решают остаться дома и никуда не ходить. Тем самым они ужасно его подводят. А еще, постоянный риск, по его словам, заключается в том, что ты можешь остаться один на своей вечеринке.

Сантос был полон бравады и постоянно хвастался своим статусом в этом элитном обществе. «Я лучший! Самый топ. Спроси любого. Весь мир знает, кто я такой, потому что достаточно один раз в одном городе закатить офигенную вечеринку, и все хотят тебя к себе. Они все меня знают».

В тот вечер я вернулась домой, и меня не покидало ощущение, что он давно ждал, когда кто-то придет изучать его мир. Сантос был латиноамериканцем, из бедной семьи, его предки были родом откуда-то из Центральной Америки. Историю своего подъема среди мировой элиты он считал выдающейся и свято верил, что стать супербогатым, как его клиенты, было предначертано ему судьбой. Вскоре после той встречи он показал мне список предстоящих летних тусовок в Париже, Милане, Сен-Тропе, Каннах и на Ибице. «Они хотят меня везде. Это топ, ТОП-уровень. И я буду везде, и это офигенно».

Так я согласилась поехать с ним и еще тремя девушками – Сантос всегда называл нас «мои девочки» – на тусовку в Майами, где мы остановились в гостевом домике с тремя спальнями на вилле под названием Star Island Villa. Водитель такси, который забирал нас в аэропорту, сказал, что Стар-Айленд – это самый модный район в городе; место, где живут все звезды и богачи. Возможно, гостевой домик был очень уютным, но в эти выходные из-за огромного количества девчонок и постоянных вечеринок он превратился в полный хаос. Аренда нашей виллы в неделю обходилась в семьдесят тысяч долларов, но из-за проходившего на выходных фестиваля банкирам пришлось заплатить за нее намного больше.

Ханна, которая совмещала модельную работу и работу администратором в Abercrombie, а также была частью команды Сантоса, просто обалдела, когда услышала, что за выходные на вилле банкиры отдали пятьдесят тысяч долларов: «Зачем? Какой в этом смысл?»