Очень важные люди. Статус и красота в мире элитных вечеринок

За свою ночную работу Дре получал деньги, а вот девушкам-гостям его мероприятий никто не платил[1]. По сути, они просто получали своеобразный пропуск, в который входила халявная еда и напитки, а также официальное приглашение стать частью эксклюзивного мира. Мира, который не принимает людей среднего класса, но ценит тех, кто хорошо выглядит. Исходя из того, что говорили мне «девочки», большинство из них принимали эти условия, но редко обсуждали их во время тусовок.

Стоит сказать, что VIP-клубы вроде The Downtown получают огромные доходы. The Downtown является частью большой сети ресторанов на Манхеттене, в Лондоне, Гонконге и Дубае, которая зарабатывает более ста миллионов долларов в год. Это мелочь, особенно по сравнению с доходами принцев Саудовской Аравии, русских олигархов и гигантов мира информационных технологий и финансов. То есть по сравнению с доходами тех, кто заказывает бутылки шампанского в этом и других клубах по всему миру.

– В этой комнате столько денег, – улыбаясь, говорит мне Дре и обводит головой клуб. Он частенько обращает мое внимание на то, как довольно-таки просто одетые официанты проносят мимо нас, высоко подняв над головой, бутылки Dom P'erignon, украшенные бенгальскими огнями. Каждая такая бутылка стоит четыреста девяносто пять долларов.

Мужчины, которые заказывают шампанское, – это представители элиты мировой экономики. На самом деле понять, кто же относится к этой самой прославленной «элите», очень сложно, как и дать какое-то четкое определение этой категории. В данном случае я говорю о тех, кто напрямую управляет огромными финансовыми ресурсами, независимо от их влиятельности в мире и политической силы[2]. Мир VIP-вечеринок привлекает в основном богатую молодежь, четыреста девяносто пять долларов за бутылку игристого в The Downtown для них то же самое, что кофе из Starbucks для кого-то вроде Дженны, представительницы среднего класса, которая сейчас стоит около столика Дре, апатично покачиваясь в такт музыки и сканируя глазами зал. Как и большинство девушек Дре, она обычно держалась близко к столу, лишь иногда прогуливаясь по клубу. Через час она и вовсе ушла, не найдя среди громкой музыки и вспышек света никаких перспектив для своего трудоустройства.

Все присутствующие в клубе обладали силой. Я говорю и о женской красоте – своеобразном недолговечном ценном активе, который позволял девушкам попасть в клуб на тусовку, но внутри уже не позволял им иметь хотя бы какую-то власть, а также и о большом капитале, таком, каким обладают банальные транжиры и прожигатели жизни, выставляющие свое богатство напоказ, давая другим повод для разговоров и сплетен. Сила третьих была в умении общаться и налаживать связи между представителями мировых элит. Дре был одним из последних, у него был богатый опыт в общении с различными людьми и харизма, позволяющие делать все, что ему хотелось, и попадать в любые места, ну, по крайней мере, он так считал, когда пользовался преимуществами роли ди-джея, промоутера, аниматора или просто приятеля для новой мировой элиты.

Новый позолоченный век

Может быть, вы хоть раз, проходя мимо ночного куба, замечали у входа длинную очередь, выстроившуюся перед бархатной веревкой. А может, хоть раз вам было любопытно, что же там такое происходит внутри, кто туда попадает и как. По сути, правила на всех нью-йоркских вечеринках прошлого, будь то дискотеки семидесятых или легендарные вечера в танцевальных клубах в середине девяностых – вроде Palladium или Tunnel, – были одинаковыми. Чтобы попасть внутрь, вам нужно заплатить определенную сумму за вход, после чего вы оказываетесь среди тех, у кого в тот вечер в кармане также завалялись двадцать баксов; ну а после вы дружно толпитесь около бара, чтобы купить себе неоправданно дорогой коктейль{3}. Дополнительно в большинстве клубов была небольшая VIP-зона, огражденная от общего зала веревкой. Там тусовались звезды и друзья владельца клуба. Такое своеобразное визуальное отделение.

В девяностых годах город начал проходить важную трансформацию от застоя 1970–1980-х годов до возрождения, которому способствовали финансовые инвестиции и культурный рост. Благодаря тому что уровень преступности снизился, а количество денег увеличилось, стали открываться новые заведения. В 2000-х ночные и развлекательные клубы активно начали появляться в районе Метпекинг. Когда-то индустриальный район буквально трансформировался на глазах, а многочисленные склады проходили реновацию, и на их месте открывались новые модные агентства, художественные галереи и ночные клубы{4}. Как следствие, в начале 2000-х годов цены на недвижимость в районе Метпекинг выросли до восьмидесяти долларов за квадратный фут, а это в три раза больше, чем было в 1990-х годах{5}.