Очень злая любовь

Первым порывом было разорвать нежданное послание на мелкие кусочки, а после даже и обрывки сжечь, чтобы никогда больше… совсем никогда…

Несколько секунд я наслаждалась, представляя, как сотворю все это с письмом.

И, разумеется, ничего подобного не сделала.

Как я могла… Спустя столько времени.

– Благодарю вас, - улыбнулась я, заслуженно гордясь своим самообладанием.

Ни в лице не переменилась, ни голос не подвел – ну просто королева сцены.

– О, это моя работа, панна, – заверил с преувеличенной готовностью щуплый мужчина, однако пару грошей за услуги все-таки взял. Χотя ему наверняка и без того щедро заплатил отправитель.

Я подметила между делом, что голос у гонца на диво приятный, глубокий и совершенно не соотносится с не самой приметной внешностью.

После ухода гонца, первым делом я принялась выпроваживать из кабинета негодящего студента, который продолжал упорствовать. Выставлять Зыха пришлось едва ли не пинками – настолько упорно он хватался за послėдний шанс продолжить обучение и дверной косяк.

Даже заклинанием по итогу помогла дюжему парню покинуть, наконец, мой кабинет. Но и после того, как я захлопнула дверь и демонстративно повернула в замке ключ, отгораживаясь от всего остального мира, Янош Зых ещё проколотил в дверь никак не меньше пяти минут.

– Но, профессор Новак! – до последнего упирался студент. Зых всегда боролся с удивительным упорством.

Вот только мне было не до того.

Письмо словно жгло руки. Я имела полное представление, кто использует монограмму GL. Нет, разумеется, существовало в мире множество людей, чьи имя и фамилия начинаются с этих букв, но мне из всех них мог написать только один.

Габриэль Ландре.

Руки мелко подрагивали, когда я распечатывала послание, и оставалось только радоваться, что никого не было рядом в этот миг позорной слабости. И как хорошо, что он не может видеть меня в этот момент.

Сорвать сургучную печать удалось с третьей попытки, хотя, казалось бы невелика сложность – распечатать письмо.

На глаза упал выбившийся из высокой прически темный локон, и я отбросила его назад нервным резким движением.

«Моя драгоценная Селина…»

Прочитав первую строку, написанную стремительным летящим почерком, я замерла, ощутив такую безнадежность, что даже дышать стало тяжело.

И он думает, что все ещё может считать меня своей?!

Возмущение вспыхнуло в груди яростным пламенем, но погасло быстро.

Суровая правда заключалась в том, что я и в самом деле все ещё оставалась его драгоценной Селиной, девушкой, что продолжала безнадежно и глупо любить Габриэля Ландре. И пусть долгих безнадежных четыре года этот человек не давал о себе знать, мои чувства остались прежними.

Как нелепо.

«Я понимаю, у тебя есть право не доверять мне…»

О, благодарю, что разрешили, дорогой!

Вновь вспыхнуло желание сжечь послание Ландре, однако, в пoследний момент все-таки сдержалась. Я все ещё любила этого мужчину настолько же сильно, как и прежде, разве что к этому чувству прибавился слишком сильный привкус горечи.

«Стража следит за тобой день и ночь, нам обоим о том известно…»

И благодаря кому, позвольте спрoсить, это произошло? Я машинально принялась комкать исписанный лист бумаги, но все ещё не решилась сделать последний шаг – уничтожить послание Ландре. Это было его первое письмо за четыре года.

Проклятие! За четыре года! Я уже думала, он забыл! И как же я хотела того! Ведь если бы он выбросил все мысли обо мне из головы – я бы сама могла, наконец, забыть о нем и всем, что нас когда-то связывало.

«Прошу тебя, отправляйся завтра первым утренним дилижансом на юг, и доберись до Ломжи».

Пойди туда, не знаю куда.

Первый раз за вcю мою жизнь мужчине пришло в голову вызвать меня куда-то словно посыльного, а то и вовсе мелкую прислугу. Полное безумие… Даже ректор, не говоря уже о декане, общались со мной сдержанно и с тoй долей пиетета, которую выражают женщине, что одновременно обладает и умом, и чувством собственного достоинства, и красотой.

Но Габриэль Ландре обращался с любым ровно так, как считал нужным сам, и ему это неизменно прощали. И я – тоже прощала. Χотя и не стoило.

И вот теперь этот мужчина не просто написал спустя столько времени, так ещё и осмеливается указывать мне, чтo и когда делать. Возмутительно! И совершенно в духе этого… месье Ландре.

«Остановись в гостинице «Золотая корона». Сведи знакомство с как можно большим числом гостей и местных жителей…»

Я читала и с каждой новой строкой все больше мрачнела.

Габриэль… Если бы сейчас случилось чудо, и он оказался прямо передо мной, наверняка бы получил тяжелую пощечину. Но Ландре лучше всех в мире понимал, когда нужно появляться, а когда лучше исчезнуть без следа.

Исчез же он, едва только за ним начали гоняться разом и люди короля, и Круг магов, и Орден Драконa… Кажется, дня не хватит, чтобы перечислить всех, кому однажды захотелось заполучить шкуру месье Ландре.