Ускорение слегка вдавило меня в сиденье, которое тут же компенсировало неудобство. Кен повёл свой аппарат по большой дуге, чтобы подойти к станции с тыла со стороны космоса. Так безопаснее и не подозрительно. К тому же сейры убеждены, что они главные петухи в этом курятнике, и уверены, что в окрестностях планеты чужие не могут появиться по определению. Пусть и дальше так считают.
По мере приближения я осознал колоссальные размеры станции. Не меньше двух километров в диаметре, а скорее всего больше. Просто истинные её размеры ускользали от восприятия из-за отсутствия объектов для сравнения. На фоне планеты было заметно вращение колец станции относительно её центра, что создавало искусственное тяготение за счёт инерции. Судя по размерам станции и её стационарной орбите, сейры решили обосноваться на Дезме надолго.
Дождавшись, когда внешнее кольцо станции подвернулось к нам открытым проёмом посадочной платформы, Кен виртуозно влетел в створ и завис над палубой. Едва аппарат коснулся покрытия, автоматически включился механизм удержания, закрылась внешняя мембрана, потом — внутренняя, и платформа повернулась в плоскость вращения станции. Появилось искусственное тяготение. Мы замерли в ожидании хоть какой-то реакции. Может быть охрана или техники какие-никакие появятся. Полчаса прошло. Никого. Даже обидно стало. Нет, ну, это уже за гранью раздолбайства, сейры совсем распустились. Однако я сильно ошибался, что нас не заметили. Едва мы с Болком и Отилой ступили на платформу, раздался механический голос:
— Вновь прибывшему экипажу пройти дезинфекцию в камере номер два. Повторяю…
Что ж порядок есть порядок. Нужно, значит, пройдём и сделаем. Дезинфекцию. Всей станции. Не снимая гермошлемов, мы прошли через шлюз номер два и оказались в специальной камере, в которой нас пылесосили, обдували, обдавали ароматным паром и засвечивали ультрафиолетом. Из камеры автоматика выпустила нас в тамбур, потом в коридор, ведущий в центральный проход первого кольца. Пока шли, я откинул на спину шлем, а Болк и Отила включили режим «хамелеона».
По первому впечатлению центральный проход сильно смахивал на городскую улицу: стены с окошками, указатели, двери, вывески и таблички, мощёный пластиковыми плитками размеченный пол, но сразу бросилось в глаза то, что все прохожие носили тёмные очки. Пытаясь разобраться, что бы это значило, я связался с Элной и Кеном. Она ничего по этому поводу сообщить не могла, а Кен предположил, что спектр излучения здешнего светила неподходящий для сейров. На поверхности его поглощает атмосфера, а здесь требуется защита глаз. Ага! Так вот почему вблизи всех входов и выходов стоят контейнеры с защитными очками. Пожав плечами, я вернулся, вытянул из контейнера очки и нацепил затемнённую оптику.
— Совсем другое дело, солидно и загадочно. Красота, — проговорил по связи Отила, — Этак тебя от местных вовсе не отличить, а то физия не соответствует местному стандарту, слишком светлая. А сейчас порядок.
— Э-э, гражданин домовой, — огрызнулся я, — поосторожней с физией, а то…
— Хорош трепаться, — пробасил невидимый Болк, — нужно отыскать галерею, ведущую во внутреннее кольцо.
По связи было слышно, как Отила сначала заворчал, а потом замолк. Через минуту раздался его голос:
— Правый проход.
В обитаемом пространстве внешнего кольца сила инерции прекрасно заменяла гравитацию. Я уверенно шёл по широкому проходу, зная, что невидимые друзья идут следом. При близком рассмотрении вид внешнего кольца больше напоминал не столько городскую улицу, сколько какое-то производство. Боковые открытые коридоры перемежались с высокими глухими или остеклёнными стенами в несколько этажей, с нависающими галереями, с ползающими вверх-вниз кабинами непонятного назначения и с закрытыми помещениями за которыми шумели, свистели и жужжали какие-то механизмы. Кое-где слышались звяканье металла, стуки и технические шумы. По всем приметам, внешнее кольцо представляло собой научно-промышленную зону, полную занятых делами обитателей. По проходу и боковым коридорам туда-сюда ползали транспортные платформы и самобеглые тележки поменьше, перемещались дроны и ходили одетые в одинаковые комбинезоны рабочие. По всей вероятности, где-то здесь они и проживали. Попав в этот круговорот, сначала я опасался, но вскоре понял, что до меня никому дела нет. Это открытие вдохновило и обнадёжило, и я уверенно влился в поток обитателей.
Переход во внутреннее кольцо обнаружился примерно через две сотни метров, но что толку от того, что обнаружился. Его перекрывала проходная мембрана. Топтаться возле неё и суетиться в попытках найти способ преодолеть препятствие, всё равно, что заголиться посреди оживлённой улицы и орать, что ты собираешься там присесть и нагадить.
Я тихо прошёл мимо прохода и проговорил по связи:
— Что делать будем?
— Ждать будем, — откликнулся Отила, — включай «хамелеон» и вставай рядом снами к стеночке. Подождём, а, когда откроют шлюз, пройдём незаметно.
— Пожалуй ты прав, — я надвинул шлем и включил режим невидимости.