Очер. Нечаянный казус

— Отила, доставай звуковой концентратор, — заорал я, освобождая руки от контейнеров, — а я врежу «воздушным кулаком». По команде. Бей!

Одновременный акустический и гравитационный удар вынес всю середину строя «чёрных» и без того ошарашенных обстрелом Болка. А повторный залп сшиб с ног оставшихся и заклинил мембрану в открытом виде. Пока Болк добивал оглушённых гвардейцев, Отила усыпил обоих главсейров, нам они без надобности, а убивать просто так, руки не поднимались.

Через пару минут мы уже спешили преодолеть проход внешнего кольца станции. Здесь вес ещё увеличился, и контейнеры стали неподъёмными. Мы терпели и пёрли вперёд, как одержимые и с ходу снесли очередной заслон уже перед мембраной прохода к посадочной платформе. Всё-таки классная штука режим «хамелеона». «Чёрных» даже чуток жалко стало, но тут же отпустило, ведь они бы нас не пожалели.

Прорываясь в ангар, я поймал себя на новом состоянии. Что-то я не на шутку развоевался. По жизни то я человек мирный и почти интеллигентный, а тут меня что-то понесло. Не подумайте, что я занюханный зелёный пацифист. Я и в армии два года честно отслужил, и уже будучи инженером прошёл через военные сборы. Даже пострелять боевыми по живым целям пришлось. Но всё то осталось в прошлом, а нынче, видать, молодые гормоны раззадорились.

Прорвавшись в ангар, мы поспешили к аппарату Кена. Однако не успели преодолеть и полпути, как сзади в нас полетели импульсы бластеров и прочерки плазмы. Нас сейры не видели, кроме болтающихся в воздухе ружья Болка и контейнеров с металлами, вот по этим ориентирам и лупили. Контейнеры мы тащили перед собой, закрывая их телами, что ещё больше увеличило нагрузку и нашу немочь. От попаданий в спину раз за разом срабатывала защита доспехов, полыхая фиолетовыми вспышками. Энергия накопителей быстро утекала, что вызывало понятное беспокойство. Мы терпели, изнывая от бессилия, надеясь смыться до того, как совсем просядет защита. Вступать в перестрелку не было ни времени, ни возможности.

Однако не только мы изнывали от нетерпения. Не выдержав нашего расстрела, Кен тоже решил повоевать. Нам осталось преодолеть каких-то десяток шагов, когда он огрызнулся всего один раз, но нам троим и этого хватило, чтобы чуть не получить недержание. Так я впервые почувствовал вблизи работу курсового аннигилятора. Позади нас ослепительно полыхнуло, как миллион электросварок, и тугая волна почти сбила с ног. Слава богу, что мы стояли к вспышке спиной, и то в глазах забегали зайцы. Через пару секунд я оглянулся и в дымной завесе увидел, что вместо шлюза зияет огромная дыра. Исчезли немалые участки стен, пола и потолка. Не взорвались и не сгорели, а именно исчезли, превратившись в свет и дым. Уф-ф! Ну, Кен, япона мама, предупреждать надо! Выговаривать по связи не хватало дыхания, поэтому мы заковыляли к открытому люку аппарата.

Забравшись внутрь, мы с Отилой помогли пыхтящему от тяжести Болку затолкать в люк контейнеры и залезть ему самому. Едва мы оказались внутри, Кен начал движение вон из станции. Напрасно сейры считали, что нас удержат внешние створы. Они также мгновенно исчезли в яркой вспышке аннигиляции, и через пару секунд аппарат прорвался через огромную дыру и нырнул в бархатную черноту космоса. Мы разом обернулись, с облегчением глядя на удаляющуюся орбитальную станцию.

— Внимание. До окончания сбора сейров на космодроме осталось девятнадцать минут тридцать секунд по земному времени, — сообщил бесстрастный голос Кена. Я с удовольствием для себя отметил, что все мои товарищи стали пользоваться земными единицами исчисления, и уже почти не запинались, говоря о часах, минутах, метрах и граммах.

— Это уже неважно, — подал я голос. — Сейчас там собралось не меньше 95 процентов состава чёрных гвардейцев, а отменить сбор некому. Посему предлагаю немедленно причинить планете добро, освободив её от сейров. Кен, пора заканчивать операцию. Снижайся и из всех стволов по космодрому огонь!

Через четверть часа внизу разверзся ад кромешный. Вспышки аннигиляции и плазменных зарядов слились в пылающий клубок ослепительного пламени, обрамлённого чёрно-бордовыми клубами. Потом мы некоторое время наблюдали картину пылающей преисподней на месте уничтоженного космодрома.

— Кен, послушай эфир. Что слышно? — попросил я.

— Полнейшая неразбериха. Со станции идут истеричные и противоречивые сообщения, похоже, управление у них напрочь расстроилось и приказывать некому. Единственный источник с места сообщает о потере всего личного состава оккупационного корпуса. Немногие оставшиеся в живых сейры вопят о немедленной эвакуации.

— Вот и свершилось то, что должно свершиться. Кен, соедини меня со старшиной сопротивления Тайром. Болк помоги Кену связаться с вашим штабом.

Через пять минут по связи раздался хрипловатый голос мудреца:

— Здесь Тайр. Кто вызывает?

— Это залётные гости Очер и Отила вместе с вашим соратником Болком. Салют мудрый Тайр.

— А-а, это вы смельчаки. Приветствую, герои. Наслышан о ваших делах, — в голосе Тайра слышались улыбка и уважение.