Очередь

– Это хорошо. А то есть совсем без подкладки – один форс. А с подкладкой теплей.

– Теплей, конечно.

– Да и без подкладки они теплые тоже.

– Вообще-то бывают ничего и без подкладки.

– Но все равно с подкладкой лучше.

– Лучше. С подкладкой получше…

– А она отстегивается?

– Вот это не знаю.

– Должна бы.

– Наверно, отстегивается.

– А может, и нет.

– Если югославские, то должна.

– Должна?

– Ага.

– Тогда совсем хорошо.

– Вон, они двигаются уже.

– Ладушки. Встаем, дядь Сереж…

– Погоди, погоди, дай людям встать.

– Двигаемся?

– Двигаемся.

– Оп-ля…

– Володя, иди место занимай.

– Таких дворов щас не делают.

– Так это ж довоенные дома…

– Тогда строили хорошо.

– Хорошо, конечно. Вон кирпичи какие…

– А щас нашлепают плит этих, а толку никакого.

– Правда, строят быстро.

– Быстро, да плохо.

– Да, плоховато.

– Ну что, нам до столовой одна лавочка осталась?

– Ага.

– А она с улицы, да?

– Да.

– А балкончики ничего.

– Хорошие балконы. Широкие.

– И потолки, наверно, большие, высокие.

– Да. Тогда на потолках не экономили.

– Точно. А щас на всем экономят.

– Ага.

– Тогда, я помню, как первое апреля – удешевления, понижения, понимаешь, цен.

– А щас наоборот – дороже и дороже.

– Да. А все Сталина ругали.

– А у нас только могут – ругать.

– А он войну выиграл, страну укрепил. И дешевле все было. Мясо дешевле. Водка три рубля. Даже меньше.

– И порядок был.

– Конечно, был. На двадцать минут опоздаешь – судят.

– Кажется, на пятнадцать.

– На двадцать. Моя жена покойная однажды через Урал бежала, по льдинам, чтоб на завод успеть. Автобус сломался, она побежала. Вот! А кто теперешний побежит?

– Да, смешно сказать.

– Вон мастер знакомый говорил, я, говорит, захожу в раздевалку, а там в домино вся бригада зашибает. Я им – а ну идите работать! А они – матюгом.

– Работнички. Только пьянствовать и умеют.

– А вот посадили бы всю бригаду, и другие почесались бы.

– Почесались бы, а как же.

– А то – пьянствуют да прогуливают.

– И воруют. Все продавцы воруют.

– Еще как! У них все есть, все! А на прилавках – пусто.

– Конечно, у них клиентура своя. Ты мне, я тебе.

– А нам – фигу с маслом.

– Я однажды пошел жаловаться на продавщицу, нахамила мне, зашел к директору, а там своя очередь – колбасу копченую берут!

– По своим, значит.

– Ага, по своим. Я говорю, а ну, давайте мне! А то всех заложу к чертовой матери! Злой был как черт. Так что ж – дали!

– А куда они денутся. Они ж трусы все.

– Дали два батона как миленькие.

– А я так вот подхожу однажды к мяснику, говорю, мне килограмма три хорошего мясца бы. И подмигнул ему.

– Вынес?

– Вынес, а как же? Рубль сверху дал ему. А куда денешься? Ко мне теща приехала из Кировограда. Кормить-то надо.

– Конечно.

– А при Сталине разве творилось такое?

– Порядок был.

– Порядок. И все работали на совесть.

– Еще как. Нормы перекрывали.

– А сейчас слесаря уволить не могут: права не имеют.

– А главное – уволят, а на его место кого?

– Некого, конечно.

– А Брежневу наплевать.

– А что Брежнев сделать может? Система такая.

– Да… вон очередища какая.

– Ленок, я за газетой сбегаю.

– Беги. А мне купи какой-нибудь журнальчик, «Крокодил» там или еще что…

– Ага…

– Володя, отойди от подъезда.

– Мам, я посмотрю только.

– Отойди!

– Мам, ну немного…

– Да что ты там интересного нашел?

– Мам, ну чего ты!

– Иди сюда!

– Вась, одиннадцати нет еще?

– Нет…

– Сходим тогда, возьмем чего-нибудь?

– Давай.

– Красного какого-нибудь.

– Давай.

– А то башка гудит что-то…

– Тут недалеко, я знаю.

– Совсем хорошо.

– А там у них овощной, не знаете?

– Да. Овощной.

– Он с девяти или с десяти?

– Наверно, с десяти.

– Купил? Так быстро?

– А чего ж. Одна нога здесь, другая там…

– Спасибочки.

– Тааак. Что здесь…

– Смотри, поднимаются, пошли!

– Все, пошли, товарищи.

– Это в столовку за ними?

– Ага.

– Володя, давай руку!

– Хоть проглотим чего-нибудь…

– Ой, насиделась, нога онемела…

– Идем, идем скорей…

– Ух ты, а тут тоже порядком народу…

– Так это все из нашей очереди. Вон женщина в красном.

– Да, да. Тогда хорошо. Не зря постоим.

– Пройди туда. Там начало.

– Я поднос возьму.

– Спертый воздух какой. С утра, а духотища какая…

– Меню там висит, посмотри.

– Простите, можно я тоже посмотрю?

– Да, да…

– Так, сметана, салат овощной… Лен!

– Чего?

– Сметану будешь?

– Буду.

– А салат овощной?

– Буду.

– А солянку?

– Не-а…

– Тогда горячего нет… первого…

– А второе?

– Тефтели с макаронами.

– Нет, это не для меня…

– Окунь жареный с картофельным пюре.

– Лучше одно пюре.

– Кофе или компот?

– Кофе.

– Ладно… ты встала?

– Давно уж. Иди поближе…

– Ой, тут мокро…

– Разлили чего-то…

– А ты сюда встань.

– Смотри, поручень горячий какой… с чего бы это?

– Черт его знает…

– Но тут быстро должно быть…

– Я что-то сметаны не вижу… может, нет?

– Есть, есть, я видела.

– Смотри, поднос какой.

– Чем его так?

– Краска какая-то…

– А мы место найдем?

– Найдем, не боись.

– Молодые люди, я отойду на немного.

– Пожалуйста.

– Тюк…

– Прекрати, Вадик…

– Тюк, тюк…

– Хулиган.

– Двигайся, двигайся…

– Ну вот, хоть хлеба возьмем.

– Скажите, а сметана есть?

– Дальше сметана.

– А есть?

– Есть.

– Женщина, кошелек потеряли.

– Ой, спасибо… все из-за тебя! Стой спокойно!

– А лапши больше нет?

– Нет.

– Вот те раз. Солянку возьмешь, Петь?

– Давай.