Очередь

– А мне что-то никуда не хочется. Устала как собака.

– Устала?

– Ага.

– Да брось ты.

– Честно.

– Товарищи…

– Темнеет как быстро.

– А может, на вокзал пойти?

– Я тут останусь, Петь.

– Значит, я за вами. К трем приду.

– Товарищи, а давайте по скверу расположимся в порядке очереди?

– Давайте.

– Конечно, удобно и лавочек полно.

– Идем…

– Только не спешите, всем хватит места.

– Пошли, Лен…

– Куда еще?

– В сквер. Вон он, рядом. Идем.

– Волоки меня… упаду!

– Ладно, не валяй дурака, пошли, а то лавочки займут.

– Липы толстые какие.

– Он старый, наверно…

– Вон там.

– Нет, он за мной.

– Осторожней, тут проволока торчит…

– Смотри, как заняли быстро… а мы где?

– Вон там, скорее!

– Я так не могу… Вадим… ой…

– Сюда иди…

– Тут мокро…

– Мы здесь, за вами.

– Да, да.

– А лавочка горячая какая… смотри…

– Здорово…

– Она весь день грелась… положи руку…

– Тепло как…

– А здесь удобно, здоровски!

– Ага. Прислонись ко мне.

– Ой, совсем как в кресле.

– Мы вам не мешаем?

– Нет, нет, ребята.

– А хороший скверик, правда?

– Ага. И лавки целые. Так хорошо сидеть.

– Сидела бы и сидела.

– Положи сюда гвоздики.

– Товарищи, а мы по очереди сидим?

– Вроде…

– Не перепутать бы.

– Да не спутаемся, что, маленькие, что ли…

– А быстро темнеет как…

– О… битлов завели. Слышишь?

– Ага… где-то…

– Вон в том доме.

– Наверно.

– «Тикет то райд»… точно…

– Это в том окне, наверно, которое горит.

– Ага… Шииз гонна тикет то райд, шииз гонна тикет то раааайд… хорошая запись…

– А говорят, что в Москве неба не видно. Вот, смотри.

– Шииз гонна тикет то рааайд, шиз донт кер!

– А хорошо тут…

– Нау пипл донт кер… сто лет не слышал.

– Смотри, звездочки.

– Ты у меня как звездочка. Русалочка…

– Не надо, Вадим. Слышишь.

– Русалка…

– Вадим… ну Вадим…

– Молодые люди, вы мешаете.

– Чего?

– Мешаете!

– Смотри, все уже дремлют.

– Настоялись. А здесь вообще здорово спать. Уютный уголок. Я сто лет на природе не спал, а ты?

– Я тоже.

– Положи мне голову на плечо.

– Не больно?

– Нет, что ты. Тебе удобно?

– Ага… Ооооаааххх… ноги отнимаются…

– Я вообще тоже перегрелся немного…

– Давай слегка вздремнем, а потом погуляем…

– Давай… Смотри, все как сурки.

– Чего же ты хочешь…

– Ит вонт би лонг йе, йе, йе, йе! Ит вонт би лоооонг…

– Молодые люди, может, угомонитесь, а?!

– Хорош болтать, парень, завтра допоешь…

– Спи, слышишь…

– Ладно, сплю…

– Тепло так…

– Прохладно что-то…

– Апчхи!

– Уааах… ой…

– Так вот… ага…

– Подвиньтесь немного…

– Ага… пожалуйста, пожалуйста…

– Прикипели, бля…

– Епт… тоже придумал…

– Уаааэээх… ааааэээх…

– Апчхи!.. апчх… пчхи!!.. Господи… ааапчхи!!

– Не холодно?

– Не-а… господи…

– Тише, Петь…

– Ммммм… ммм…

– Фууу-фуу…

– Володя… ложись сюда… Володя, ножки сюда…

– Фу… фу…

– Ммм… мм…

– Володя… не ворочайся…

– Хааа… аах…

– Лежи, не вертись… не верится…

– Господи…

– Поверил ему… дурак…

– Спи, ладно…

– Хорошо-то как…

– Мммм… ммм…

– Ууааах… ааэээххааа… уахэаа…

– Руку так вот… удобней…

– Фууу… фууу…

– Спи, спи… Володя…

– Гады, бля…

– Апчхи!

– Вбилы, а ен вмер… хосподи…

– Фууу…

– Сам… ммм… сам и это…

– Тысяча двести тридцать пять! Тридцать пять!

– Вадим… Вадим, проснись!

– Тридцать пять!

– Фууу… Алексеев, Алексеев!

– Что за черт! Чего вы дрыхнете! Тысяча двести тридцать шесть!

– Трошина.

– Так. Трошина…

– Фууу… черт… ой… ууу…

– Холодно…

– Фууу…

– Вадим! Вадим! Вадик!

– Что… чего такое… чего ты…

– Вадик! Ну что же ты! Проснись!

– Что? Что случилось?

– Идет женщина. Перекличка! Что, что…

– Где?

– Да вот, не видишь?

– Аааа…

– Ты спал как сурок… Спишь и спишь…

– Уааах… ногу отсидел… как макаронина…

– Давай, Вадим, давай…

– Чего давать-то? Сама подойдет… Брр… прохладно, однако…

– Все уже давно стоят, ты спишь только.

– Серьезно? Правда… Ааа… вон они…

– Пошли скорей.

– Пошли… ой, нога не идет…

– Ну вот, что я, подпорка, что ли…

– Брось, комиссар, не дотащишь.

– Остряк… Пошли скорее. Говорят, половина очереди слиняла.

– Правда?

– Говорят.

– Это хорошо. Ой…

– Ну что ты как пьяный! Дурачок…

– Мы здесь, кажется…

– Да. За мной.

– А чего она пишет?

– Номера вычеркивает.

– Это которые ушли?

– Ага.

– Мам, я писать хочу…

– Иди вон туда и пописай… иди…

– Вас, молодой человек, ночью добудиться не могли никак.

– Ааа… да. Вспоминаю. Я прям провалился куда-то.

– Девушка ваша растолкала. А то б она вычеркнула.

– Чего, такая суровая?

– Да тут будешь суровым – обойди всю очередь.

– Она что – сама согласилась на это?

– Сама.

– А что ей за это будет?

– Сейчас получит первой.

– Здорово…

– Так… товарищи… значит, те номера, которые не откликаются, я вычеркиваю. Тут за ночь произошли кое-какие изменения… многие ушли…

– А порядок тот же остался?

– Нет, то есть – да. Номера у всех свои. Просто выбывшие номера я не зачитываю. Пропускаю… Тысяча двести двадцать восемь.

– Покровский.

– Тысяча двести двадцать девять.

– Бородина.

– Тысяча двести тридцать.

Вычеркиваю… Тысяча двести тридцать один.

– Болдырев.

– Тысяча двести тридцать два.

– Герасимова.

– Тысяча двести тридцать три. Тоже нет?!

– Тридцать три!

– Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать четыре.

– Гутман. Здесь я.

– Тысяча двести тридцать пять.

– Алексеев.

– Тысяча двести тридцать шесть.

– Трошина.

– Тысяча двести тридцать семь.

– Заборовский.

– Тысяча двести тридцать восемь.

Вычеркиваю. Тысяча двести тридцать девять.

– Самосудова.