Очередь за солнцем. Откровения дна

Джем влетел в радиорубку и закрыл за собой дверь. Разорвав конверт, он действительно убедился, что в нем лежит книга. Ничего не понимая, взглянул на автора, и сердце чуть не выскочило из груди – В. Басов. Сработала цепочка ассоциативного мышления – книга, Басов, и дрожащими руками Джем стал судорожно потрошить страницы и прощупывать переплет. Не было сомнения, что друг Гуся нашел возможность передать свою посылку.

Но в книге ничего не было, и Джем словно сдулся. Он еще раз тупо посмотрел на обложку. В.Басов. “Бог и я”. И только тогда догадался достать из пакета сопроводительное письмо.

«Уважаемый друг! Я прочитал о Вас в газете и понял, что Вы реально встали на путь исправления. Мне бы хотелось, чтобы Вы прочитали мою книгу о том, как я нашел Бога. Возможно, она поможет Вам тоже найти правильные ориентиры в жизни»

Джем еще раз посмотрел на невзрачную книгу в серой обложке, потом со всей силы шваркнул ее об стол и пошел на поверку.

Конь Моисея

Ослепительно солнечным утром Моисей и Тарантина неспешно шли по микрорайону, который тоже носил название Солнечный. Точнее, даже не шли, а плавно парили над землей, ощущая нереальную гибкость и легкость в суставах, позволяющую едва касаться асфальта. Во всяком случае, им так казалось, хотя со стороны все выглядело немного по-другому. Редкие прохожие сторонились их и отводили немного испуганные взгляды, встретившись с непроницаемо черными стеклами очков Тарантины.

Уже второй день они чувствовали себя сорвавшими джек-пот. Путем сложновыстроенной комбинации со множеством участников им удалось вымутить несколько стаканов превосходной соломы, и вчерашний вечер на глазах расцветал яркими красками, превращаясь в роскошное летнее утро, в котором не надо было суетиться, нервничать, что-то искать, куда-то спешить. Не было дерганного тремора, не было надломленного голоса, не было тянущей боли в коленях, не было изматывающего желания разом от всего избавиться, любыми путями добыв новый допинг.

У них все было с собой – невероятная солома, сигареты, немножко денег и пьянящее чувство превосходства над серым убогим миром, которому не дано познать чудесное многоцветье Эдема, в который у них есть возможность проникнуть снова и снова. Они практически ни о чем не разговаривали, каждый шел, погруженный в свои ощущения и неторопливые мысли, крутящиеся, в общем-то, об одном и том же – оба думали, как доберутся до пустой квартирки Моисея и спокойненько догонятся. Тем более, там есть видеомагнитофон и пара несмотренных кассет, так что вполне можно неплохо зависнуть.

Они шли мимо сахарно-белых пятиэтажек, в стеклах которых весело сверкало солнце, рассыпаясь звонкими осколками по изумрудно-зеленым газонам и прячась в листве тополей. Два странных человека в грязноватых джинсах и бесформенных растянутых футболках, каким-то странным образом вписавшиеся в гармонию этого утра. И нет ни печали, ни зла, ни гордости, ни обиды.. Внезапный резкий крик нарушил царившую идиллию и вернул обоих к реальности. Откуда-то сверху знакомый женский голос, полный затаенной надежды и боязни вспугнуть эфемерную удачу, едва ли не с мольбой возопил.

– Мальчики, мальчики, подождите, я сейчас к вам спущусь!

Они послушно остановились, поняв, что это их знакомая – Аня Лиса, кричит с балкона третьего этажа. Не прошло и минуты, как она уже стояла перед ними, заискивающе пытаясь заглядывать им в глаза. Тарантина отморозился за своими черными стеклами, но незрячие зрачки Моисея не больше острия иглы говорили, что у ребят все хорошо. Лиса сама не верила своему счастью – ее выламывало уже второй день, не было ни денег, ни возможности пристроиться к кому-нибудь на хвоста, все тело болело и ныло, и с каждым часом ей становилось все хуже. Она буквально взмолилась.

– Ребятки, помогите здоровье поправить, я прям болею сильно! Мож у вас есть хоть чуть-чуть лекарства?!

Моисей индифферентно пожал плечами.

– Ну, так-то есть немножко, варить надо.

Лиса оживилась, реально увидев свет в конце тоннеля.

– Так пойдемте у меня сварим. Я ща сына накормлю, и кухня ваша. Пойдемте, мальчики, а?

Тарантина пожал плечами и согласно кивнул – ему вообще все было сейчас безразлично, можно было и у Лисы сварить. Моисей тоже не стал возражать, и они последовали за сразу же окрылившейся Лисой в ее маленькую тесную квартирку, где на кухне в детском деревянном креслице сидел ребенок и ковырял ложкой манную кашу.

С виду он казался немножко умственно отсталым – у него был совершенно отсутствующий взгляд и странное выражение детского личика. Лиса нетерпеливо начала его поторапливать.

– Ешь, сынок, ешь быстрее, видишь, дяди тебя ждут.