Очередь

— Знаешь, я вот думаю, — нарушил он молчание, — неужели все эти люди убили столько времени ради каких-то билетов? Даже интересно узнать, что это за деятель — как там его? Уникум какой-то, не иначе.

По шороху куртки он понял, что Николай пожал плечами.

— Я лично за бабло стою. А ради труса поганого — дудки. Он ведь отсюда драпанул, как только жареным запахло, так? Зуб даю, снюхался за бугром черт-те с кем — там же одни извращенцы, прямо рвота!

Александр нахмурился. Под левым глазом Николая ему привиделось новое штормовое облако, но в темноте он бы за это не поручился. Николай опять пожал плечами, потряс пачку «беломора», заглянул внутрь, перевернул, потряс с удвоенным остервенением, потом сплюнул и отбросил ее в сторону.

— Зараза. Ладно, я отлучусь ненадолго. Если эти гаврики снова надумают без меня начать, скажи, что я им башки поотрываю. Ты сам-то как настроен?

— Я вчера все проиграл, — неохотно признался Александр.

— Могу одолжить.

— А как я расплачиваться буду? Отец перестал мне деньги давать.

— Не дрейфь, что-нибудь придумаем! — прокричал Николай с противоположной стороны улицы.

Александр все еще смотрел ему вслед, когда у него за спиной зашаркали медлительные шаги; краем глаза он заметил неуклюжее, натужное движение. Тень распрямилась.

— Будьте любезны, придержите, пожалуйста, на минутку мою очередь, — попросил старческий голос.

В ответ Александр буркнул что-то невнятное. Стоявший за ним старикашка обычно держался замкнуто и никогда не лез с разговорами. Удаляющийся стук его палочки царапнул тротуар вдоль хребта очереди, унося прочь — как Александр догадался, хотя удостовериваться не стал — брошенную Николаем на землю пустую пачку от «беломора». Найти урну старикан сумел не сразу, а когда вернулся на свое место, Александр, не глядя, почувствовал, как темная, длинная фигура в неказистом пальто подалась вперед, и с досадой подумал: сейчас будет нотации читать — типа, что сорить некультурно, а курить вредно… И все же, в каком-то безотчетном, неловком порыве — отчасти любопытства, отчасти враждебности — он обернулся.

Сумрак затенял сухощавое, опрятное, чисто выбритое стариковское лицо; только два слепых овала вспыхнули текучей белизной в свете фар проезжающего автомобиля — и тут же погасли.

— Вы знаете, это не соответствует истине, — спокойно сказал старик, поправляя очки.

— Что не соответствует истине?

— То, что ваш знакомый говорил о Селинском. Это неправда.

— Выходит, он не извращенец?

— Он не трус, — мгновение помедлив, ответил старик.

— А, значит-таки извращенец? — выпалил Александр и тут же об этом пожалел, но в этот миг очередь перед ним закишела, загорланила, дернулась, споткнулась; откуда ни возьмись появился Николай и бросился разнимать драку — которую, вполне возможно, сам же и затеял — и все закричали и забегали; а вскоре, беззлобно переругиваясь, приятели Николая уже поволокли на тротуар пустые ящики и, как и в прошлые ночи, расселись перекинуться в карты.