Очередная любовница олигарха

Официант удалился, унося меню, и Элла поняла, что не знает, куда деть руки. Ей пришлось потянуться к своему бокалу и сделать еще один глоток пугающе красного напитка. На ее вкус, он был слишком приторным и напоминал леденцы от кашля. Во второй раз она только слегка поморщилась, и коктейль не показался ей таким уж крепким, поэтому, заметив, что Вадим наблюдает за ней, Элла сделала и третий глоток.

— В каком возрасте в тебе проснулся музыкальный талант? — поинтересовался Александров у Эллы.

— Моя мама начала учить меня играть на скрипке, когда мне было четыре года, но я стала барабанить какие-то мелодии на пианино с того момента, как смогла забираться на стул. С музыкой я конечно же познакомилась через мамину игру. Как я уже говорила, она была чрезвычайно одаренной пианисткой. Мне приятно, что я унаследовала частичку ее таланта.

— У тебя есть братья или сестры?

— Нет. — Элла немного помолчала. — Через некоторое время после моего рождения у мамы начались проблемы с сердцем, и врачи сказали, что беременность поставит ее жизнь под угрозу. Она больше не могла иметь детей. Но мы с ней были очень близки, в том числе и благодаря музыке тоже.

Вадим пристально посмотрел на нее:

— Кажется, ты говорила, что была еще подростком, когда она умерла? Наверное, тебе пришлось трудно. Как примириться с такой потерей в столь юном возрасте!

Хотя с момента смерти матери прошло десять лет, Элла не была уверена, что она когда-либо примирится с тем, что единственного по-настоящему близкого ей человека нет рядом. Однако, чувствуя, что разговор заходит на слишком личные для нее темы, Элла не захотела его поддерживать и углубляться в свои переживания.

— Прошло много времени. По крайней мере, мне удалось осуществить заветную мечту мамы, — отозвалась она, пожимая плечами, но голос у нее слегка дрогнул. — У нее не получилось стать пианисткой из-за того, что она вышла замуж. Мама надеялась, что хотя бы у меня будет успешная музыкальная судьба. Она составила свое завещание так, чтобы я унаследовала инструменты — скрипку и рояль, — и открыла отдельный счет, с которого можно было списывать деньги только на оплату моих уроков музыки. Благодаря ее заботе я училась у самых лучших преподавателей в мире.

— А тебе самой выступать нравится? Ты мечтала об этом?

Элла нахмурилась и бросила на Вадима вопросительный взгляд:

— Естественно, это было и моей мечтой… то есть это и есть моя мечта! Почему ты спрашиваешь? Музыка — моя жизнь. Я очень люблю играть.

— Я не об этом спросил, — усмехнулся Вадим. — Из твоих слов можно сделать вывод, что ты живешь той жизнью, которую за тебя выбрала твоя мать. Я хотел узнать, рассматривала ли ты какие-нибудь другие варианты? Или ты изначально поставила перед собой цель стать успешной скрипачкой.

— Моя мама ничего меня не заставляла делать! — Элле были неприятны предположения Вадима. — Она хотела дать мне шанс, который сама упустила. Я счастлива, что у меня все получается. Мама надеялась, что успешная карьера поможет мне стать финансово независимой и что мне не придется зависеть от мужчины, как ей от моего отца, — тихо добавила Элла. — Музыка действительно открыла передо мной новые возможности, и я считаю это главным наследством моей матери.

Вадим отметил про себя, что Элла в очередной раз с презрением и неохотой вспоминает о своем отце. Обычно его не интересовала личная жизнь и прошлое женщин, с которыми он встречался, но об Элле ему почему-то хотелось знать как можно больше.

— Раз твоя мама рано умерла, твоим воспитанием занимался отец? С ним у тебя тоже были теплые отношения?

Перед глазами Эллы возникло тонкое холодное лицо отца с брезгливым выражением. Он прекрасно знал, что дочь ненавидит его, и ему нравилось задирать ее и провоцировать на всплески эмоций.

Элла вдруг осознала, что молчит, а Вадим ждет ответа на свой вопрос.

— Нет, — выпалила она и нервно продолжила: — Я училась в пансионе, а он предпочитал жить на юге Франции. Я его почти никогда не видела.

Вадим собирался было продолжить свои расспросы, однако, к ее счастью, появился официант, который принес закуску.

— Ты никогда раньше не ела черную икру? — спросил Вадим, видимо заметив некоторое сомнение в ее глазах.

Решив, что в данном случае лучше всего ответить откровенно, Элла смущенно покачала головой:

— Нет, не пробовала. Я слышала, что у нее специфический вкус.

— Раз ты у нас такая неопытная, то мы обойдемся без водки, — сказал Вадим, беря ложку.

— Как скажешь.

Элла покраснела, почему-то подумав о том, что столь же неопытной она была и в постели. Ей вдруг стало интересно, как бы отреагировал Вадим, узнав об этом. Вадим тем временем зачерпнул икру и вдруг наклонился, протягивая ложку.

— Закрой глаза и открой рот, — приказал он. Его голубые глаза потемнели, и их взгляд словно обжигал Эллу. Атмосфера сразу же наэлектризовалась, а остальные посетители и гул разговоров, будто куда-то исчезли.

Как зачарованная, видя перед собой только Вадима, Элла послушалась. Она почувствовала холодный край ложки, а потом на ее языке оказались икринки. Вкус у них на самом деле был очень интересным.