Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ)

Говорить через гарнитуру было немного удобней, хоть и не совсем привычно. Заложив лёгкий вираж, я убедился, что вроде бы мы идём нужным курсом. Вот ещё странная штука – здесь работает GPS. Я так понял, вся техника, которую я вызываю – находится как бы в параллельном измерении. Или в пограничном, параллельном состоянии – взять те же телефоны, которые работают вообще везде. Или GPS – они ведь исчисляют свою позицию по времени и разнице в приёме сигнала спутников, верно? Верно. А значит, GPS не должны работать в принципе, как застывшее во времени, но его состояние почему-то рабочее. Более того, я установил на бомбер полноценную авиационную систему спутниковой навигации, и она показывала, что мы взлетели чуть западнее аэропорта Домодедово, которого не существует в природе. Здесь. Что ж, странное состояние материи.

Тем не менее, маршрут я проложил по GPS и ориентируясь в темноте по спутниковой навигации и огням оставшегося позади аэродрома, двигался дальше.

Чтобы воплотить в жизнь операцию, Юра рассказал Серёге всю подноготную моего происхождения, подписав гору бумаг. Хотя я думаю, Сергей и сам обо многом догадался, просто не мог увязать разрозненные факты в единую картину. Благодаря этому я мог не стесняясь использовать любые технологии. Поэтому новый элемент кабины, который добавился вместо бортовой радиостанции, ребят не удивил.

Летели мы втроём, потому что отказались от ряда профессий. Остался командир корабля – я, Серёга – помощник командира, и Юра – после короткого обучения стал командиром огневых установок. Чтобы ему легче работалось, я установил на огневые установки инфракрасные камеры с выводом информации ему, на пульт управления. Управлялись огневые установки старой знакомой – чебурашкой. Этот манипулятор широко использовали в армии, во всех родах войск – может и пошёл он с авиации, а может и нет – но на посту управления огнём, стояла чебурашка, и гора кнопок, а теперь ещё добавилось три монитора – выводящие картинку с камер. Поэтому я и запросил у него:

– Юра, посмотри там через заднюю камеру, ребята летят за нами?

– Вижу навигационные огни, – сообщил Юра.

На этот план инструкции весьма чёткие – идём кильватерным строем, с разницей в эшелонах в пятьсот метров – я иду самым высоким, дальше идущие следом должны держать меня перед собой в паре километров впереди и чуть выше. Для этого я присобачил на хвостовое оперение фонарь с рубашкой, чтобы с земли не видели света.

Я весьма стремался пользоваться автопилотом начала пятидесятых – он даже не электронный, поэтому и веры ему не было. Но немного погодя всё же включил, жаль, что у него не было удержания курса по GPS.

– Серёг, следи за вот этой линией, это наш курс. Если отклонимся – подрули в нужную сторону.

– Понял.

– Когда подрулишь – отключится автопилот, нужно будет заново включать.

– Принял.

– А пока можно кофейка навернуть, – я полез в стоящую рядом с креслом пилота кофр и достал оттуда стальной термос, доверху заполненный кофеем.

– А мне?

– И тебе, но сначала Юре, он у нас вообще до сих пор никогда не летал.

– То есть не летал?

– А вот так. Он же из НКВД приставлен, к авиации никакого отношения не имеет.

Лететь было не слишком далеко, но всё же, нудно и скучно. Поэтому я посмел достать смартфон, закинуть на приборную панель блютузную колонку и включить Похождения Бравого Солдата Швейка.

Не успели мы дойти до того, как Швейка отвели в гарнизонную тюрьму, как маршрут на навигаторе начал показывать конечную точку. Я выключил развлечение и встал, отстегнувшись.

– Начинаем операцию. Мы над Крымом, остались минуты лёту до расположения немецких войск.

– Понял.

– Кружи пока, я буду с тобой по рации общаться, – я вышел из кабины. Сразу за кабиной было ещё два похожих места – только рядом располагались стрелок-радист и оператор огневых установок. Я сел на место стрелка-радиста, тут тоже приколхозил немного.

К оптике бомбардировщика я приколхозил инфракрасную камеру и тепловизор – я думаю, явно модели получше, чем первые советские тепловизоры, хотя это и гражданская техника. Инфракрасные камеры давали куда лучший результат. Правда, и они не без уродства, ну да не буду о грустном. Первый взрыв должен быть громким – я создал за прозрачным иллюминатором в негерметичный бомбоотсек авиабомбу, сразу на подвеске. Единственную.

Это была ФАБ-9000. Самая тяжёлая неядерная бомба Советского Союза, одной только взрывчатки там было почти пять тонн! Эта бомба одна – немного превышала грузоподъёмность нашего самолёта, хорошо что создаётся она не мгновенно, иначе могли бы возникнуть траблы с летальным исходом.