Очередные три сказки и пародия…

– Извини. Всё как-то неудобно… Как тебя зовут?

– Честерр. А тебя?

– Я – Кармиан.

– Кармиан? – непонятно как у него это получилось, но дракону удалось иронично заломить одну бровь.

– Ну то есть, это теперь… А так я – Кай. Приятно познакомиться, Честерр.

– Взаимно, Кай. И советую тебе и в дальнейшем пользоваться этим именем. По опыту знаю: люди со сложным, или вычурным именем долго не живут… Ох, не знаю – читал ли ты Джека Лондона – есть у него один рассказик про жителей сурового Севера, и их собак… Об их кличках.

– Нет, не читал. Но если честно – это «благородное»… мне и самому не слишком-то. Договорились.

Они мирно помолчали, глядя на заходящее солнце, пробивавшееся через разлапистые ветви сосен, перед тем как скрыться за заросшие кустами ежевики, папоротником и соснами холмы, окружающие логово.

Затем Кай не удержался всё же:

– Слушай, Честерр, а ты не мог бы… рассказать мне про себя. И эту… принцессу?

– Отчего же! Изволь. Только… Хм. Ну, ладно, ехать к ней или нет – это ты уж сам решишь. Потом. А рассказать – пожалуйста. Так вот. Р-р-р. – дракон прочистил глотку, – Живу я здесь, в лесу, уже почитай, годков двести. Правда, первые-то пять я ещё никого не то что съесть – напугать не мог. Однажды, когда я убежал от мамы, и попытался зашипеть на какого-то крестьянина-землепашца, он вначале долго ржал, а потом нежно так похлопал меня по боку, и говорит:

– «Парень ты, конечно, весёлый и сильный, но, пожалуй, иди-ка ты пока к маме, и подрасти… Да и пугать лучше всего кого из благородных – ну, там, принцев, королей, министров всяких! А у простого народа и без вас, нечисти местной, забот хватает!»

Я почему так хорошо запомнил – вначале обидно было до слёз… А как подумал – поразился здравости его мыслей. Он ведь реально мог меня тогда убить – хотя бы тем же лемехом… Ан – нет: отнёсся так спокойно, словно я дитё малое, неразумное. Да, собственно, я таким и был.

Вот тогда я и уразумел себе: и правда, каждому – своё. После этого я побыл с матерью сколько смог, вырос, узнал то, что положено было узнать, и присягу принёс, как срок подошёл. Хранителям.

И традиции эти стараюсь чтить. (По возможности, конечно.) Ну да ладно. Это я так, к слову – чтобы ты знал: я выполняю свою работу здесь, в этом лесу уже лет сто пятьдесят пять… с хвостиком. Поэтому в курсе всего, что вокруг-то творится… Как мама умерла, так и заступил.

– Извини. Жаль твою маму. Она, наверное, очень много тебе дала, – видя, что Честерр задумался, Кай решил уж было свернуть неприятный для того разговор.

– Да, верно… Спасибо за сочувствие. Мама у меня и вправду была – не промах.

Особенно старалась меня воспитать культурным! Ну, в соответствии с нашими родовыми традициями и обычаями. Жутко злилась, когда при мне какой-нибудь рыцарь или королевич начинал ругаться, словно последний смерд, или базарная торговка. Но всё же не о ней я хотел тебе рассказать. Поэтому слушай.

Так вот, принцесса эта сидит в «заколдованном» замке уже тринадцать лет. И пытались к ней пробраться мимо меня (то есть – лично вот к ней!) человек уже двадцать пять… А сколько их пробовало с других сторон – точно не знаю. Но явно не меньше пятидесяти. И некоторые наверняка доехали-таки до замка. Однако то, что принцесса и поныне в замке, известно всем.

Хотя, насколько я знаю – живёт она там со злым волшебником… Нет, не в том смысле! Просто – под его крылышком. Он ей, кстати, дальний родственник: какой-то там троюродный дядя, что ли. По слухам, пробравшимся к замку кандидатам он даёт какие-то ещё дополнительные задания, или по-другому осложняет жизнь… Но вряд ли сильно осложняет – он, наверное, сам бы рад отделаться от «почётной обязанности»! Но дело, похоже, не только в нём и его «заданиях».

Достоверно знаю одно – принцесса ещё в замке, а обратно проехало как минимум штук восемнадцать всё ещё холостых принцев. К счастью для себя, не мимо меня. Ха-ха. Каламбурчик.

Сам факт этот (ну, то, что она до сих пор ещё там!) наводит меня на кое-какие мысли. Правда, делиться ими с тобой, я считаю, будет глупо – а вдруг ты после этого не захочешь её «спасать?» – иронию во взгляде дракона можно было заметить и в полутьме.

– О-ох! Озадачил ты меня, Честерр, скажу честно. Получается, ей сейчас… э-э… лет тридцать?

– Да знаешь, пожалуй, и поболе будет… Она уже не девочкой была, когда её же мамаша с папашей собственноручно туда, в замок, и заточили. Не хочу распускать сплетни и досужие вымыслы, но белки болтали, что волшебник-то этот и нужен только для того, чтобы удержать её там, от греха, как говорится, подальше – чтоб не вредила, стало быть, окружающим! А главное – не вернулась домой!

– Честерр! Фу! Как не стыдно! Ты специально рассказал так… Теперь я эту девушку уже считаю монстром, опасным для людей, и в первую очередь, для нас, мужчин.

Честерр прикрыл оба глаза огромным хвостом, нагнул голову, и почти стыдливо поколупал хвою на полу коготком передней лапы. Потом искоса взглянул на Кая прищуренным хитрущим глазом. В голосе его сквозило очевидное ехидство: