Очередные три сказки и пародия…

– О, богиня! Несравненная и великолепнейшая Светлана! Ты – воплощение моих самых потаённых мечтаний! Я бы хотел попросить твоей руки, и стать твоим супругом, если ты не возражаешь, конечно. – он кинул взгляд в глубокие, а сейчас ставшие вообще, словно бездонными, глаза, и обнаружил, что принцесса чуть кивает. Согласна! – И беспокоит меня лишь вопрос, где нам найти священника.

– Ну, это-то как раз – не проблема. Священник имеется при дворце моего папочки, Рудольфа Мудрого. Но чтоб добраться туда… Придётся, вероятно, идти пешком. Поскольку похоже, что твоего верного скакуна сожрал этот противный дракон!

Кай на долю секунды замялся. С одной стороны, ему было стыдно сознаться, что не было у него никакого «верного скакуна», а с другой – заявить, что дракон вовсе не «противный»! Поэтому он поступил так, как учили придворные знатоки дипломатии: ответил вопросом на вопрос:

– А что, возлюбленная моя Светлана, здесь, при твоём дворце, разве нет конюшен?

– Нет конечно! Да и вообще здесь никого нет – я не могу даже никого заставить перетаскивать свой паланкин! Чёртов папа озаботился приставить ко мне этого гада Мэрлона, а он всех слуг заменил на фантомов. Так что теперь мои кусты парка, – Светлана махнула рукой куда-то за спину, – подстригаются сами, дрова для печи влетают в топку котла сами, подогревая воду в бассейне и полы, платья сами стираются и гладятся, а изысканные деликатесы и вина к обеденному столу возникают вообще из пустоты!

– Ох ты!.. – Кай подивился. Получается, бедняжка, пусть и на всём готовом, но живёт здесь совершенно одна. Наверное, ужасно скучает… Особенно, после того, как перестали прибывать на «матчи» деревенские увальни. (тут Кая кольнула игла банальной ревности!) Но как же тогда…

– Но как же ты живёшь здесь – совершенно одна?! И почему до сих пор не вернулась домой?!

– Ха! Одна-то я живу неплохо. Иногда ко мне… – лицо принцессы вдруг исказила гриммаска раздражения – словно на саму себя: за невоздержанный язычок. Но это выражение сразу исчезло, и на ровном благородно-узеньком лобике снова не оказалось ни единой морщинки! – Я часто просто хожу вокруг замка. Гуляю, стало быть. Любуюсь на природу, и зверей. Слушаю пение птичек. А почему не вернулась…

Сволочь-чародей сделал так, что одна я не могу отдалиться от замка больше чем на сто шагов. Меня должен вывезти на руках какой-нибудь принц! Кстати, о вывозе!

Ты не ответил на мой вопрос. Твоего коня сожрал дракон?

Каю пришлось признаться:

– Прости, о прекрасная Светлана, что не ответил сразу. Я… Мне было стыдно. Я – из не очень родовитых принцев. И у меня просто не было коня. Я… пришёл пешком.

– Хм-м… Ладно, раз ты признался – ты прощён! – Кая одарили царственным взором, вначале слегка сердитым, но затем потеплевшим, – я ничего не имею против того, чтоб ты сам, как вот только что – пронёс меня на руках. До дворца папочки не так уж далеко: всего десять миль. Но чтобы пройти, нужно быть уверенными в безопасности…

Ты дракона-то – убил?!

– А почему тебя так интересует этот дракон? Он что – не выпускает тебя из замка?

– Нет, конечно. За всё время, что я здесь сижу, за все трина… – принцесса снова прикусила язычок, но быстро исправилась, – Этот вонючий монстр никогда даже не приближался к замку! Просто это было такое условие сделки отца с чародеем: тот, кто хочет получить меня в законные жёны, должен непременно убить зловредную тварюгу! Но ты так и не ответил!

Убил ты её?!

– Прости ещё раз, о звезда моих очей, но – не убил. И я не считаю его, то есть, дракона – злобным и вонючим.

– Как?! Но… Как же тогда ты попал сюда?!

Каю хотелось ответить: «так же, как и предыдущие восемнадцать кандидатов!», но он сдержался: джентльмен же, туды его в качель, соблюдает этот «придворный этикет»!

– Я просто… Поговорил с ним. И оказалось, что никакой он не злобный и не грязный. А очень даже приятный в общении дракон. Мы… Подружились.

– Ах, вот как! Да ты что?! Вместо того, чтоб отправить куда ей положено – в ад! – чёртову тварь, и получить меня в законные жёны, ты хочешь вот так, просто… Ты негодяй! Ты, ты… Меня использовал!!! Для удовлетворения своей похоти!!! А теперь ты…

Ну вот что, милый мой: выбирай: или ты немедленно оденешься, и пойдёшь и убьёшь проклятого монстра, или я…

Кай не стал слушать, что принцесса скажет дальше: его достаточно впечатлили налившиеся вдруг кровью глаза, зашевелившиеся, словно у ведьмы, волосы, и злобная гримаса, превратившая такое только что милое и гладкое лицо в морщинистую маску Горгоны-медузы!

Вскочить и выпрыгнуть в окно удалось почти мгновенно!

Поскольку принцесса явно такого не ждала, удлинившиеся вдруг руки с гигантскими жёлтыми когтями лишь чиркнули ему по спине: плевать на глубокие царапины!

Зато он смачно плюхнулся в покрытую ряской застойную лужу, гордо носившую название рва, и не столько переплыл, сколько перебрался вброд через оказавшийся на дне метровый слой вонючего ила. Так, по пояс в липком иле, он и выполз на другой берег рва.

Принцесса возникла в окне вновь в первозданно-чарующем виде:

– Милый! Вернись, я всё прощу!