Читаем Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия полностью

Изданных современной географической номенклатуры на восточном Полоцком рубеже заметим еще: Городец на Лучесе Оршанского уезда, Нижний Городец в Сенненском уезде на реке Усице, впадающей в Уллу, Городище на Друти, ниже впадения Вабича, Городец на Грезле, притоке Друти.

Южная граница начинается от устьев Вабича или немного южнее. Отсюда рубеж шел к Березине, которую пересекал у реки Свислочи, где был древний Всвислоч, упоминаемый в XIII веке и, вероятно, существовавший в XII веке. Далее граница направлялась, может быть, к верховьям Птича, притока Припяти, и реке Усе, Неманскому притоку, а затем переходила на верховья его притока Сулы, принимая северное направление. На южной границе полоцких владений, кроме упомянутого Друцка, мы видим Борисов, ныне уездный город; Логожеск, ныне Логойск, местечко Борисовского уезда; затем Минск, ныне губернский город; Изяславль, ныне местечко Заславль Минского уезда; Новгородок Литовский.

Из данных современной географической номенклатуры на этой границе заметим следующие: Городно, Борисовского уезде на реке Бобре; Городец на реке Суле, притоке Ольсы; Городок на Птиче, к югу от дороги из Бобруйска в Слуцк; Городок в Бобруйском уезде; Городок к северу от Минска, между ним и местечком Логойском на реке Усяже, притоке Гайны, впадающей в Березину севернее Борисова, к югу от Минска, на границе его уезда и Игуменского; Рублики и Рубежи на реке Орессе в Бобруйском уезде, притоке Птича, на ней же южнее Малые и Большие Городятичи; Городище на реке Вессе, впадающей в Случь выше Слуцка; потом Великие Кривичи у верховьев Неманской Березины; Рубежевичи Минского уезда на Суде, притоке Немана.

Западная граница Полоцкого княжества начиналась, вероятно, на верховьях Немана и его притоков: Суле, Быстрой, Ислачи (ныне Ислочь. — Ред.) и Березине, где в XII веке видим полоцкий город Городец, пограничный с Литвою. На западе полоцкие кривичи граничили с Литвою, о которой достоверные сведения имеются почти только с половины XIII века; вследствие этого определение полоцких границ на западе и северо-западе весьма затруднительно.

На этой границе постоянно велась тихая колонизация кривичей в Литовскую землю. Поэтому граница часто изменялась. До XIII века литовцы почти не имели городов, поэтому и кривичам, со своей стороны, не приходилось огораживаться от соседей, воинственные столкновения с которыми начинаются только с рубежа XII и XIII вв. Есть отрывочные известия о существовании владений русских князей в Литве в XII веке. Но они, опять-таки, относятся к колонизационным движениям Кривичского племени и не составляли постоянной территории княжества. Так, в первых годах XIII века немцы столкнулись с кривичскими князьями Весцеке из Кокейноса и Виссевальде из Герсике.

Мы вернемся впоследствии к колонизационному вопросу, а теперь заметим, что рубеж полоцких владений от указанных нами верховьев Неманских притоков шел к верховьям Великой в Себежском уезде Витебской губернии; где он оканчивался — определить трудно, но на Великой мы видим псковский город Остров. Граница эта могла изменяться, сообразно колонизационным движениям кривичей. Северный рубеж шел от верховья Великой в верховья Ловати. На этой линии был полоцкий пограничный город Еменец и Великие Луки, новгородский город.

Обратимся теперь к определению городов Полоцкого княжества.

Главный город земли Полтеск (Полоцк), упоминаемый уже на первых страницах летописи в числе древнейших и значительнейших городов Руси. Он расположен при впадении реки Полоты в Двину на возвышенном мысе, образуемом названными реками, что делает положение города весьма красивым. Его центральное положение в земле полоцких Кривичей, при соединении двух рек, из которых Двина сближает его, через землю смоленских кривичей, с одной стороны с Поволжьем и обширною торгового деятельностью, производившейся в древности в этом районе, с другой стороны с Киевщиною, а через нее с Византией; также Двина соединяла Полоцк с Новгородом и с Балтийским морем.

План древнего Полоцка (по Л. Алексееву)

Мы уже видели, что через Полоцк проходили и прямые пути в Новгород через Полоту и в Киевщину через Березину. Наконец, нужно еще помнить, что Полоцк был ближайшим значительным городом к Литве, а потому, естественно, русская и немецкая торговля с последнею шла именно через него. Слава о его богатстве разносилась в древности далеко за пределы Руси; он хорошо был знаком скандинавам, и в сагах их известен под названием Pallteskja.

К сожалению, источники наши слишком бедны указаниями на внутреннее расположение города в данное время. Из «Слова о Полку Игореве» мы знаем о существовавшей в нем церкви св. Софии. А из жития св. Ефросиний — о монастыре св. Спаса, перестроенном последнею в каменный из деревянного, в пригородном епископском селении, называвшемся Сельце; эта местность находилась в двух верстах от города; в монастыре св. Спаса находится знаменитый крест его основательницы. Кроме того, в самом городе был женский монастырь, в который поступила св. Ефросиния.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену