Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия

С началом княжения Ярополка Владимировича в Киеве (1133 г.) происходит новая смена столов. По установившемуся порядку, Переяславское княжение занимал ближайший преемник великого князя. А таким преемником бездетный Ярополк хотел, очевидно, сделать племянника своего Изяслава Мстиславича, вывел его из Полоцка и посадил в Переяславле. Но такое предпочтение племянника дядьям (Вячеславу, Андрею и Юрию) вызвало среди князей недовольство, и Ярополк должен был «с нуждею» вывести племянника из Переяславля и отдать его старейшему после себя — Вячеславу. В удовлетворение же Изяслава, потерявшего во время этих переходов полоцкие владения, кроме Минска, великий князь отдал ему Туров и Пинск сверх Минска, «и множество даров: жемчюг, злато, сребро, ризы, кони, доспех, и чествовав его много».

Но Вячеславу не сиделось в Переяславле. Там требовался князь не с таким характером, как он; борьба с половцами, с черниговскими князьями требовала постоянной деятельности, которой Вячеслав всегда предпочитал тихую жизнь. Вот почему он «начал лишаться» Переяславля, ходил зачем-то в Рязань, оттуда снова вернулся в Переяславль, и наконец, изгнав Изяслава из Турова, снова сел там.

Недолголетнее княжение Ярополка (1133–1139 гг.) было временем постоянной борьбы из-за уделов, так как этот князь своим предпочтением племянников дядьям, своим неумением соблюсти интересы своей семьи, возбуждал постоянные неудовольствия и пререкания. Как только умер Ярополк, Вячеслав тотчас сделал попытку, как старший после него, сесть на Киевский стол. Но это ему, как известно, не удалось: явившийся двадцать дней спустя Всеволод Ольгович заставил его снова уйти в свой Туров, он «створися мний», по летописному выражению.

Всеволод Ольгович, утвердившись на Киевском столе, целью своей политики поставил девиз «divide et impera» (разделяй и властвуй. — Ред.)[53]. Он старался, приближая к себе одних из Мономашичей, разъединить планы этой линии, и в то же время не дать возможности Ольговичам и Давыдовичам соединиться с Мономаховичами. Только такой политикой он успел удержаться в Киеве. Вначале он хотел одним взмахом ослабить Мономаховичей, «искаше под Ростиславом Смоленска, а под Изяславом Владимира», но не успел еще Всеволод направить свой удар на Смоленск, как принужден был помириться с Мономашичами, «съдумав, яже ему без них нелзе бытии».

Желая покрепче утвердиться в Киеве, Всеволод понимал необходимость владеть соседними землями, а наиболее удобной для завладения из них была Туровская. Он велел сказать Вячеславу: «седеши во Киевской волости, а мне достоить; а ты пойди в Переяславль, отчину свою». Вячеслав уступил Туров без борьбы, хотя великий князь поддерживал свое требование войсками: «посла на Вячеслава». В Турове был тотчас же посажен сын его Святослав.

Таким образом, Всеволод Ольгович, стремясь окружиться ближайшими землями, упускал отдаленный и менее важный для него Переяславль; но мало того, посылая туда Мономашича, он прекрасно понимал, что Ольговичи и Давыдовичи не будут довольны таким распределением. Так и случилось, последние решили «нам самим о себе поискати», напали на Вячеслава в Переяславле; однако соединенные силы Всеволода, Изяслава и Ростислава Мстиславичей, напавшие с разных сторон на Северские волости, заставили согласиться на мир родичей великого князя. Ростислав во время этой борьбы быстро двинулся со смоленским полком, напал по дороге, при первом известии о нападении Ольговичей на Вячеслава, на Радимичскую волость, пожег ее всю с городом Гомьи (Гомель).

Союзники заставили смириться северских князей; но обладание Дреговичской землей дало возможность Всеволоду разъединить интересы противников, удовлетворить их требования и в то же время не дать возможности им усилиться территориально: Всеволод племянникам своим Давыдовичам дал Берестий, Дорогичин, Вщиж и Ормину (последние два в северной Волыни), брату Игорю — Городечь, Гюргов и Рогачёв, а Святославу — Клеческ и Черториеск.

Но в том же 1142 году Вячеслав, с согласия Всеволода, снова передал свой Переяславский стол Изяславу, а сам ушел в Туров. К сожалению, летопись ни одним намеком не указывает на причины этих постоянных переходов Вячеслава в Туров. Причины эти могли быть чисто субъективные, могли проистекать из характера самого князя, мало расположенного к бурной жизни, каковою необходимо была жизнь в Переяславле; личные симпатии, желание жить мирно могли влечь его в Туров.