Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

К концу XV в. почти закончилось политическое объединение Северо-Восточной Руси под властью великого князя московского. Этот великий князь как в собственных глазах, так и в общественном мнении стал национальным русским государем, призванным властвовать над всею Русью, в том числе и над тою, которая находилась под властью великого князя литовского. Это национально-политическое притязание не раз выражалось со стороны Москвы в дипломатических переговорах. Венгерскому послу, приезжавшему в Москву мирить Ивана III с его зятем, королем Александром, от имени великого князя заявлялось: «Короли Владислав и Александр – отчичи Польского королевства да Литовской земли от своих предков, а Русская земля от наших предков, из старины, – наша отчина». Наряду с этим, после падения Царьграда в Москве все более и более укреплялась мысль, что великий князь московский – не только единственный правый государь всея Руси, но и единственный православный царь, призванный оберегать и защищать православное христианство. Между тем в державе великого князя литовского православная вера с половины XV в. стала подвергаться гонениям и притеснениям в связи с попытками осуществить ту самую церковную унию, которая заключена была на Флорентийском соборе 1439 г. Эти гонения и притеснения обострили национально-религиозную вражду в недрах Литовско-Русского государства и вызвали среди подвластной Литве Руси тяготение и даже отпадения на сторону единоверной Москвы. Великий князь московский не мог ввиду всего этого оставаться равнодушным, не мог не протянуть руку помощи русским людям Великого княжества, над которыми он и без того считал себя прирожденным государем. Так возгорелась продолжительная, затяжная борьба между Московским и Литовско-Русским государствами.

Мысль об унии римского и греческого закона зародилась в Литовско-Русском государстве еще при Ягайле и Витовте, в эпоху соборного движения на Западе. Для переговоров об этом предмете Витовт, как известно, посылал на Констанцский собор в 1418 г. киевского митрополита Григория Цамблака с несколькими западнорусскими епископами. Но эта миссия не привела ни к каким результатам. Мысль о церковной унии, однако, не умирала в литовских правящих сферах: эта уния представлялась желательною не только в церковных, но и в государственных интересах Великого княжества как средство для более тесного сближения и объединения Руси с Литвою, для уничтожения тяготения Руси к Москве. Благоприятные условия для проведения унии наступили после Флорентийского собора 1439 г., на котором и цареградский патриарх, и русский митрополит Исидор приступили к унии с римскою церковью. Но литовскому правительству помешали на первых порах мятежные движения русских земель Великого княжества, происшедшие вслед за избранием Казимира. Чтобы не давать никакого повода к раздражению Руси, чтобы успокоить русских людей, правительство Казимира поспешило заявить себя благосклонным к старой русской вере. Поставленный собором восточнорусских епископов митрополит Иона был признан в этом сане и в Литовско-Русском государстве. В 1451 г. мы встречаем его обозревающим православные епархии в пределах Великого княжества. Это был тот самый год, когда Казимир объезжал области Великого княжества и подтверждал русским землям своего государства права и вольности.

Вскоре, однако, последовала попытка ввести церковную унию в Западной Руси, и на этот раз по инициативе из Рима. После завоевания Константинополя турками прибыл в Рим цареградский патриарх Григорий Мамма. В бытность его в Риме возобновились старания о подчинении и русской церкви папе. Православных Восточной Руси, ввиду проявленной ими резкой враждебности к унии, решено было до поры до времени оставить в покое. Но за Литовскую Русь сочли возможным приняться ввиду содействия, которое могло в данном случае оказывать ее католическое правительство. По желанию Пия II цареградский патриарх Григорий Мамма посвятил для Литовской Руси особого митрополита Григория Болгарина, бывшего протодиакона при митрополите Исидоре. Григорий, принявший унию, обязался привести к ней и свою паству и получил от папы грамоту к королю Казимиру, в которой папа просил короля о принятии его митрополитом и о содействии в подчинении ему западнорусских епископов. Казимир не осмелился ослушаться папы, несмотря на то что уже выдал грамоту на управление литовскими епархиями митрополиту Ионе, несмотря на уговор свой с великим князем московским Василием – признавать митрополитом только того, кто им обоим будет люб. Под давлением господаря западнорусские епископы признали над собою власть нового митрополита.