Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно

Все эти средства вместе с обычными поступлениями в скарб быстро израсходованы были на содержание наемных войск, расставленных в ливонских замках, и литовское правительство должно было прибегнуть к экстренным займам в счет будущих поступлений. В течение 1560 и 1561 гг. множество держав отдано было «в заставу» князьям и панам. Не довольствуясь этим, Сигизмунд Август прибег к принудительному займу у «мест». Мещанам предписано было внести определенную сумму со всего места в скарб к 29 июня 1561 г. или, если найдут это для себя неудобным, 10 % со своих маетностей под страхом конфискации имущества за неповиновение этому распоряжению, вызванному крайнею нуждою. Внесенные суммы король обещал вернуть после осеннего сбора доходов с господарских волостей. Недостаток денег в скарбе помимо больших расходов, сделанных в 1560 и 1561 гг., происходил и от крайне неудовлетворительного поступления доходов за предшествующие годы. В скарб не поступили еще сполна доходы с господарских волостей за 1556–1561 гг., серебщина с господарских мест за 1559 и 1560 гг., серебщина с владельческих крестьян за 1554–1556, 1560–1561 гг. Впереди предстояли еще новые и большие расходы вследствие тех обязательств, которые принял на себя Литовско-Русский господарь по защите Ливонии. В силу договора 1561 г. о подчинении Ливонии Сигизмунду Августу последний брал все издержки по обороне ее на себя, т. е. на средства земского скарба Великого княжества, ибо Польша, как уже было сказано, воздерживалась пока от подания помощи Ливонии. Для пополнения скарба господарь на сейме в конце 1561 г. обложил новою серебщиною своих людей и мещан: по 20 грошей с волоки или, где не было волочного измерения, с полной (парной) воловьей или конской сохи, по 10 грошей с пол-волоки или полсохи, по 10 грошей с тех, у кого не было волов и лошадей, но была полная земля, по 7 грошей с тех, у кого были морги (неполный надел), по 5 грошей с огородников. Военнослужилых землевладельцев господарь и паны-рада постановили привлекать к уплате «поконевских пенязей», по 2 копы с коня с тех, кто не поедет на войну (предполагалось предоставить в этом отношении свободу ввиду того, что опустошенная Ливония не могла прокормить значительного войска). Затем господарь и паны-рада постановили собирать «побор» по известной таксе со всех товаров, которые вывозились из Великого княжества за границу (с воска, сала, кож и мехов, пеньки, льна, пряжи, хмеля, пшеницы, овса, ячменя, гороха, круп, пшена, гречихи, рогатого скота, домашней птицы, говядины, свинины, меда, простого сукна и полотна и разнообразных лесных товаров), а равно также и со всех товаров, которые ввозились в Великое княжество (с иностранных вин, пива и горелки, соли, рыбы, селедок, пряностей, сахара, олифы, красок, дорогих мехов, шелковых и златотканых материй, дорогих сукон и т. д.). Побор с товаров, вывозимых за границу, должен был собираться в пограничных мытных коморах, а с товаров, ввозимых в Великое княжество, – либо на этих коморах, либо в местах их склада. Это дело возлагалось на особых бирчих, которых должны были выбрать из своей среды мещане, причем никто не имел права отказываться от этой обязанности. Побор предлагалось взять не только с тех товаров, которые должны были впредь ввозиться в Великое княжество, но и с тех, которые уже были ввезены. Этот побор должен был собираться до тех пор, пока не кончится война; при этом как сами купцы за утайку товаров, так и бирчие за пособничество подлежали конфискации всех маетностей. Наконец, на том же сейме господарь и паны-рада постановили взимать побор по определенной таксе с помола со всех тех, кто будет молоть пшеницу, рожь, солод и крупу на мельницах или домашних жерновах для продажи, а равно с материалов производства пива, меда и горелки, приготовляемых «на шинк». Этот побор в господарских местах должны были собирать войты и другие местские урядники с двумя достойными веры мужами и отдавать в руки господарскому дворянину каждые четыре недели. В имениях князей, панов и бояр-шляхты побор с помола должен был собираться их урядниками и идти в пользу владельцев, с тем чтобы они лучше снаряжались на войну. Владельцам запрещалось освобождать своих людей от этого побора, дабы этою льготою не привлекать к себе в имения торговых людей из господарских мест и сел. Все грамоты, в силу коих отдельные лица или целые общества освобождались от платежа пошлин с товаров, кассировались на все время войны.