Читаем Очерк общей истории химии полностью

Таким образом, длинная цепь рассуждений о составе металлов из ртути и серы, о принципиальных путях трансмутации неблагородных металлов в золото и серебро путем «подражания природе» и, наконец, о природе и приготовлении философского камня, заканчивается тем же, с чего началась. Философский камень, оказывается, также состоит из ртути и серы, т. е. представляет собой металл, и притом благородный металл, но все дело в том, что он во много раз «совершеннее» естественных золота и серебра. В формальной логике такой способ рассуждения называется порочным кругом (circulus vitiosus). Лишь отдельные намеки, например, на то, что очень важно выбрать подходящий источник для получения совершенной комбинации ртути и серы, что необходимо терпеливо, путем многократных повторений одних и тех же операций (перегонка, сублимация и др.), обрабатывать исходное вещество и т. д., создают впечатление, что автор продолжает развивать логическую мысль. Но это лишь иллюзия, которой легко поддавались последователи Бэкона.


Далее Бэкон переходит к утверждению, как и любой из алхимиков средневековья, о том, что он уже сообщил величайшую тайну и что ему больше нечего сказать. «Будь же благоразумен, ибо, если ты изощрил тонкость и остроту твоего ума над предыдущим, где я тебе явно открыл требуемое вещество, ты обладаешь теперь этим предметом, услаждающим и невыразимым, представляющим предмет всех желаний философов. Если ты тупоумен, если твой ум не совсем закутан покровом невежества и непонимания, я уверен, что в предыдущих главах ты уже нашел истинный материал благословенного Камня мудрецов, над которым алхимия будет оперировать с целью усовершенствовать несовершенные тела с помощью тел сверхсовершенных. Но так как природа дает нам только просто совершенные и несовершенные тела, то нам нужно нашим трудом сделать указанное выше вещество бесконечно совершенным»(37).


Естественно, что после подобных намеков о «невежестве» и «непонятливости» читателей алхимики при обсуждении трактата Бэкона делали вид, что им решительно все понятно и что они в состоянии осуществить трансмутацию металлов. После этого им оставалось лишь слепо следовать предписаниям автора, изложенным с применением аллегорий, об операциях по обработке исходного материала для получения эликсиров или философского камня. Мы не будем приводить все эти туманные описания и ограничимся лишь окончательным утверждением Бэкона: «Теперь я открою тебе великую и редкую тайну. Нужно смешать одну часть эликсира с тысячью частями ближайшего металла, заключить все в соответственно приспособленный сосуд, замкнуть герметически и поставить в химическую печь для фиксации. Сначала нагревай медленно и усиливай постепенно огонь до совершенного соединения. Это дело трех дней. Тогда ты можешь начать снова, присыпав одну часть этого продукта к тысяче частей ближайшего металла, и произойдет превращение. Для этого тебе достаточно одного дня, одного часа, одного момента. Возблагодарим же нашего бога, всегда дивного во веки веков» (38).


Эти длинные описания методов трансмутации металлов приведены здесь с целью дать более ясное представление об идейных основах средневековой западноевропейской алхимии. Бэкон был одним из наиболее авторитетных и почитаемых основоположников алхимии в Западной Европе. Его сочинения тщательно изучались многими поколениями алхимиков в течение пяти веков.


В ту же эпоху широкой известностью пользовался алхимик и врач Арнольд Вилланованский (39) (около 1235–1313). Он не был монахом в отличие от Альберта Великого и Роджера Бэкона. В молодости он много путешествовал по университетам Европы, изучая медицину и алхимию. Он хорошо знал арабский, греческий и латинский языки и писал на этих языках. В конце XIII в. Арнольд обосновался в Барселоне, где приобрел широкую популярность в качестве практикующего врача. Однако в результате столкновений с духовенством и Арагонским двором он принужден был бежать во Францию, где одно время преподавал медицину. Но затем он подвергся преследованиям и принужден был переходить из одного города в другой (в Испании, Франции и Италии) и, наконец, нашел себе убежище в Сицилии.

Погиб он во время кораблекрушения по пути в Авиньон, куда был вызван к тяжелобольному папе.


Арнольд Вилланованский был не только медиком и алхимиком, но и астрологом, философом и даже дипломатом. Он оставил несколько сочинений. Из его алхимических творений наиболее известны «Розарий философов», «О ядах» и «О противоядиях». Эти сочинения указывают на то, что Арнольд не отделял алхимию от медицины. В своих книгах он описывает химические препараты, применявшиеся в качестве медикаментов, и приводит подробный перечень известных в то время ядов и противоядий. В частности, он описывает способ получения и перегонки виноградного спирта, т. е. винного спирта, выделенного из виноградного вина, который он называл «водой жизни» (aqua vitae).


Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука