Очерк православного догматического богословия. Часть I

В раю между другими деревьями, предоставленными в пользование человеку, Бог дал ему одно древо особого рода — древо жизни (т. е. древо, дающее жизнь) посреде рая (Быт 2, 9, 16). Оно назначено было для всегдашнего сохранения жизни человеческой (3, 22), так что «питаясь плодами его, человек и телом был бы безболезнен и бессмертен» (Пр. катих. О 1 чел.), не знал бы, конечно, и старческих немощей. Смерти Бог не сотвори (Прит 1, 13), но созда человека в неистление (Прем 2, 23). Такая особенность этого дерева, по высказанному еще в древности мнению (блаж. Августином, св. И. Дамаскином и др.), не была его естественным свойством, но представляла один из видов особого сверхъестественного дей{стр. 305}ствия божественной благодати, связанный с вкушением плодов этого древа, как с своим символическим знаком [38]. Благоустроив и обеспечив внешнюю жизнь человека, Бог явился воспитателем и руководителем его в духовном его совершенствовании. По описанию Моисея, Бог приведе ко Адаму всех животных, видети, что наречет я (2, 19). Сам Бог при этом присутствовал и наблюдал, как человек нарекал имена, что, конечно, не могло не сопровождаться благотворным влиянием на его сознание и мысль. Это было вместе утверждением человека в правах господства над неразумной тварью (Быт 1, 26). Нарекать имя, на языке Св. Писания, означает объявлять себя властителем чего-либо (Ис 40, 26; 4 Цар 23, 34; 24, 77). В древности был обычай, что при покупке рабов, в знак господства над ними, переменялись им имена. Наконец, наблюдение над жизнью животных привело человека к мысли нужде в помощнице ему (2, 18–20). Для упражнения нравственной свободы и решительного утверждения ее в добре Бог дал определенную и положительную заповедь, и, сообразно с духовно-чувственной природой человека, — такую, которой подчинена та и другая стороны его природы. Для этой цели находилось в раю древо познания добра и зла. Благословив вкушать плоды всех дерев, и сверх того плоды древа жизни, Бог запретил вкушение от плодов одного этого древа: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него; а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете. (Быт 2, 17). Заповедь эта — заповедь легкая, приспособленная к состоянию воли человека, которая, естественно, сначала должна была приучаться исполнять более легкое. а потом {стр. 306} уже переходить постепенно к более трудному. Она касалась одного частного случая, однако при видимой простоте и несложности, в ней выразился весь закон, определяющий наше отношение к Богу и требующий от человека совершенного повиновения своему Создателю. Исполнение ее должно было научить человека самому главному и существенному в жизни. Дабы предохранить человека от нарушения заповеди, Бог оградил ее предостережением смерти за преступление ее. Смерть же разумелась здесь и духовная — отчуждение от жизни Божией (Еф 4, 18), и телесная — разрушение тела. И первозданные разумели значение предостережения, как видно из слов Евы змию. В даровании заповеди — со стороны Бога, и в сохранении ее — со стороны человека, и состояла сущность первого завета Бога с человеком (или, что то же, религия в раю).