Очерк Тайноведения

Что мышлению человека для Духовного обучения прежде всего является необходимым, это есть предметность (Sachlichkeit). В физически-чувственном мире жизнь есть великий учитель для человеческого Я" такой предметности. Желала бы Душа любым способом позволить блуждать мыслям туда и сюда: она должна была бы вскоре позволить жизни корректировать себя, если она не желала бы прийти в конфликт с ней. Душа должна мыслить соответственно течению фактов жизни. Когда, теперь, человек отвращает внимание от физически-чувственного мира, то ему недостает принудительной корректировки последнего. Есть его мышление тогда не в состоянии, быть собственным корректором, то оно должно прийти в заблуждаемость (Irrlichtelieren). Поэтому мышление Духовного ученика должно упражнять себя в том, чтобы самому себе оно могло давать направление и цель. Внутренняя твердость и способность строго оставаться при одном предмете, это есть то, что мышление должно воспитать в самом себе. Поэтому соответствующие мысле-упражнения" должны быть предприняты не на отдаленных, сложных предметах, а на простых и близ-лежащих. Кто преодолевает себя, насквозь через месяцы ежедневно по крайней мере пять минут, чтобы направить свои мысли на некий повседневный предмет (например, булавку, карандаш и так далее) и в течение этого времени, чтобы исключить все мысли, которые с этим предметом не совместно-зависят, тот в этом направлении уже много сделал. (Можно ежедневно мыслить некий новый предмет или более дней удерживать один.) Также тот, кто чувствует себя как мыслитель" через научное обучение, не должен бы пренебрегать тем, чтобы таким образом сделать себя зрелым" для Духовного обучения. Ибо когда в течение некоторого времени прикрепляют мысли на нечто, что полностью знакомо, то можно быть уверенным, что мыслят соразмерно предмету. Кто спросит себя: Какие составные части составляют вместе карандаш? Как будут выработаны материалы для карандаша? Как будут они после составлены вместе? Когда были изобретены карандаши? и так далее и так далее: тот подстраивает свои представления наверняка ближе к действительности, чем тот, кто размышляет о том, каково есть происхождение человека или что есть жизнь. Учатся через простые мысле-упражнения для предметного представления напротив Мира Сатурно-, Солнце- и Луно-развития больше, чем через сложные и ученые идеи. Ибо сначала дело идет совсем не о том, чтобы мыслить об этом или том, но чтобы мыслить предметно через внутреннюю силу. Воспитали себе предметность на легко обозримом чувственно-физическом процессе, тогда мышление приучается также к тому, также чтобы желать быть предметным, когда оно чувствует себя управляемым не через физически-чувственный мир и его законы. И человек отучается беспредметно позволять роиться (schwдrmen) мыслям.

Как властителем в мире мысли, так должна стать Душа таковым также в области воли. В физически-чувственном мире есть также здесь жизнь то, что выступает как властитель. Она делает те или иные потребности действенными для человека; и воля чувствует себя побужденной, чтобы удовлетворить эти потребности. Для высшего обучения человек должен приучить себя строго повиноваться своим собственным повелениям. Кто приучивает себя к этому, тому будет все меньше и меньше вздумываться вожделеть несущественного. Неудовлетворенное, неустойчивое в волевой жизни происходит из вожделения таких вещей, об осуществлении которых не делают себе никакого отчетливого понятия. Такая неудовлетворенность может привести в беспорядок всю нравственную жизнь, когда высшее Я" желает выступить из Души. Хорошим упражнением является, через месяцы насквозь к некому определенному дневному времени давать себе повеление: Сегодня в такое определенное время" будешь ты это" исполнять. Тогда постепенно достигают того, так повелевать себе время исполнения и образ исполняемой вещи, что исполнение полностью точно возможно. Так возвышают себя над пагубным: я хочу это; я желаю то", причем вообще не думают об исполнимости. Одна великая личность позволяет одной Видящей сказать: Того люблю я, кто невозможное вожделеет (Den liebe ich, der Unmцgliches begehrt)" (Гете, Фауст, II). И эта личность (Гете) сама говорит: Жить в идее называется обращаться с невозможным, как если бы оно было возможно (In der Idee leben heiЯt, das Unmцgliche behandeln, als wenn es mцglich wдre)" (Гете, Изречения в прозе.) Такие изречения не должны однако быть использованы как возражения против изложенного здесь. Ибо требование, которое устанавливают Гете и его Видящая (Манто, Manto), может выполнить только тот, кто сначала воспитал себя на вожделении того, что возможно, чтобы затем через свое сильное воление мочь обращаться с невозможным" так, что оно через его воление превращается в возможное.