Очерк Тайноведения

Из известных предосуждений против этого изложения будет возражено, что, все-же, невозможно было бы знать, имеется ли или нет в наличии у животных нечто, аналогичное человеческому воспоминанию. Такое возражение основывается, однако, на необученном наблюдении. Кто действительно может наблюдать соразмерно чувствам, как ведет себя животное в совместной связи со своими переживаниями, тот заметит отличие этого поведения от поведения человека. И ему станет ясно, что животное ведет себя так, как это соответствует не имеющемуся в наличии воспоминанию. Для сверх-чувственного наблюдения это ясно без дальнейшего. Все-же то, что непосредственно приходит к сознанию при таком сверх-чувственном наблюдении, это может быть распознано по его действиям в этой области также чувственным восприятием и его мыслящим проникновением. Если говорят, что человек знает о своем воспоминании через внутреннее Душевное наблюдение, которое он, однако, у животного не мог бы установить, то в основе такого утверждения располагается роковая ошибка. То, что человек имеет сказать о своей способности воспоминания, именно это он вообще не может позаимствовать из внутреннего Душевного наблюдения, но единственно из того, что он переживает в отношении к вещам и процессам внешнего мира. Эти переживания он делает с собой и с неким другим человеком и также с животными полностью равным образом. Это только кажущееся, которое ослепляет человека, когда он полагает, что он судит имеющееся в наличии воспоминание только при внутреннем наблюдении. То, что лежит в основе воспоминания как сила, может быть названо внутренним; суждение об этой силе приобретается также для собственной личности через взгляд на совместную связь жизни во внешнем мире. И эту совместную связь может человек судить как у себя, так также у животного. В отношении таких вещей наша употребительная психология страдает от своих полностью необученных, неточных, в большей мере через ошибку наблюдения, обманчивых представлений.

Для "Я" означают воспоминание и забвение нечто полностью аналогичное, как для астрального тела бодрствование и сон. Как сон заботам и тревогам дня позволяет исчезнуть в ничто, так же простирает забвение покров над плохими опытами жизни и гасит через это часть прошлого. И как сон является необходимым, чтобы были заново усилены истощенные жизненные силы, так же должен человек определенные части своего прошлого устранить из воспоминания, если он должен стоять напротив новым переживаниям свободно и непредвзято. Однако прямо из забвения возрастает его укрепленная сила для восприятие нового. Думают о фактах, как обучение писания. Все отдельные подробности, которые ребенок имел пережить, чтобы научиться писать, будут забыты. Что остается, есть способность писания. Как мог бы человек писать, если бы при каждо-разовом употреблении пера, в Душе как воспоминание, восходили бы все переживания, которые должны были бы быть проделаны при обучении писать.

Теперь, выступает воспоминание на разных ступенях. Уже то есть наипростейшая форма воспоминания, когда человек воспринимает некий предмет, и он затем, после отворачивания от предмета, представление о нем может опять пробудить. Такое представление человек образовал себе во время, когда он воспринимал предмет. Здесь разыгрался процесс между его астральным телом и его Я. Астральное тело сделало сознательным внешнее впечатление предмета. Все-же знание о предмете длилось бы только так долго, пока таковой присутствует, если бы Я не приняло бы в себя знание и не сделало бы своим владением. - Здесь, при этом пункте, сверх-чувственное созерцание отделяет телесное от Душевного. Об астральном теле говорится так долго, пока имеют в глазу становление знания о присутствующем предмете. То, однако, что дает знанию длительность, обозначают как Душа. Видят однако одновременно из сказанного, как тесно связано в человеке астральное тело с той частью Души, которая ссуждает знанию длительность. Обе они объединены в известной мере в один член человеческого существа. Поэтому можно также это объединение обозначить как астральное тело. Также можно, если желают некое точное обозначение, говорить об астральном теле человека как о Душевном теле (Seelenleib), и о Душе, поскольку она с ним является объединенной, как о чувственной Душе (Empfindungsseele).