Очерки безумия

Но он стих так же неожиданно, как и появился, и странник все быстрее приближался к таинственному мерцанию. Он чувствовал, как сердце бьется быстрее, как изнутри наполняет жар, на лбу выступил пот.

Резкий и сильный порыв ветра ударил его в спину. Теперь он пытался удержаться, чтобы не начать скользить. Но порыв оказался недолгим. Теперь, когда он закончился, странник бежал туда, к свечению, в сторону, куда подул внезапный порыв.

Несколько широких шагов, и он оказался у края. Это походило на огромную воронку, будто огромных размеров метеорит упал сюда, но… Здесь не могло этого быть. Здесь нет звездного неба, здесь вообще ничего нет, только лишь мрак и пустота, но тем не менее здесь была и воронка. Свечение шло откуда-то снизу, оттуда, куда стремились все. Оттуда изливалась реальность, мощь и сила, время, но там же оно и оставалось. Лишь тонкие лучики таинственного света вырвались оттуда, но туда же и улетали.

Странник глубоко вздохнул. Если бы он мог улыбнуться, то непременно сделал бы это, вместо этого тихо шагнул вперед. Падение длилось неописуемо долго. Рядом с ним летел луч, будто бы соревнуясь, кто первый. Странник простер руки и обнял его, прижал к себе так сильно, как только могли его уставшие руки.

Бездна. Ледяная темнота, пустое нечто, всепоглощающая… Приближалась. Он чувствовал, что то, ради чего он пришел сюда, уже совсем близко. Еще несколько мгновений, и он будет тем, кто смог достичь этого. Многие неудачники замерзли, превратившись в статуи. Многие оказались заточены во льдах, как в тюрьме, однако оставались живы, и их питала надежда, что когда-нибудь они покинут ее и достигнут своей цели. Но он, он смог сделать это. Он дошел.

Внизу почти беззвучно раскрылась пасть, полная острых, как бритва, конусовидных зубов, между которыми была натянута вязкая паутина слюны. Множество щупалец, окружавших ее, вскинулись ввысь, будто караул. Попав внутрь, странник впервые за свое путешествие ощутил страх. Затем отчаяние. Но через некоторое время понял. Ему суждено было оказаться здесь.

Сверху так же беззвучно захлопнулись челюсти.

* * *

Белая округлая форма отражалась в безмятежной поверхности воды. Еще немного, и она покроется тонкой коркой льда, а через неделю по нему будут ездить многотонные механизмы. Он их выдержит. Но это будет потом. Пока же перед водой сидела фигура. В руках у нее была веточка ивы, которая опускалась, едва касаясь воды, и снова поднималась. Глаза фигуры устало смотрели на расходящиеся круги на воде, нарушавшие ее спокойствие. Безмятежность — вот что занимало ее мысли. Безмятежность. То, к чему стремится каждый, когда осознает усталость от мира, существ, времени. Фигура еле шевелила губами, шепча что-то себе под нос. Вокруг стояло множество деревьев, сбрасывающих последние листья. Пусть днем это выглядело красиво, однако ночью или, вернее сказать, поздним вечером это вызывало дикую тоску и непередаваемое ощущение бессилия перед временем. Фигура, сгорбившись, укутывалась в козлиную шкуру и уже громко разговаривала со своим отражением в воде.

Случилось это после времен Великого Раскола. Все было в руинах, везде сновали банды, а непонятные люди заполонили большаки. Многие деревни были сожжены, во многих просто никого не осталось. Зачастую можно было увидеть остовы и множество колов с насаженными на них людьми. Везде были трупы: кто-то умер сам, кто-то не вынес лишений, кого-то убили из-за денег или еды, а кого-то просто ради забавы.

Город, стоящий у подножия горы, на которой располагался замок, давно превратился в безлюдное нечто. Каменные клетки, что были домами, теперь населяли в основном крысы или птицы. Редко кого можно было увидеть на улицах, а если видели, то все прятались.

Что можно было встретить в некогда цветущем городе, центре торговли, светоче науки и столице государства? Трупы, разруху, боль, отчаяние и зловоние. Те, кто не умер от войны, умирали в мучениях, агонии от пожиравших их болезней. Зараженные сразу же становились изгоями общества, но болезнь всегда находила лазейки. Сначала был заражен рыбный рынок. Именно там первый раз появился человек, страдающий последней стадией — безумием. Квартал был оцеплен стражей, и никто не мог выйти оттуда. Затем заражение перекинулось на Большой Рынок и купеческий квартал. Уже тогда ученые мужи били тревогу, призывая людей уезжать из города, но их никто не слушал.

Через неделю стены всего города были измазаны кровью. Зараженные сходили с ума, резали каждого, кто попадался под руку, а их кровью рисовали таинственные знаки на стенах. Они сбивались в группы и рыскали по огороженным кварталам в поисках новых жертв. Эпидемия не дошла только до замка. Именно там укрылась аристократия, духовенство и богатые купцы. Обычные люди и стражники пытались противостоять толпам безумцев. Некоторые районы защищались долго. Отражали многие атаки. Однако вскоре и в них начинали появляться симптомы заражения, островков здоровых становилось все меньше.