Очерки Боза, Наш приход

- Просто беда с этой дверью, сэр, - сказал кондуктор, - как ее ни закрывай, обязательно хлопнет. - И в подтверждение своих слов он широко распахнул дверь и снова захлопнул ее с оглушительным стуком.

- Прошу прощенья, сэр, - заговорил аккуратный старичок, сидевший напротив Сплина. - Не замечали ли вы, что, когда едешь в дождливый день в омнибусе, у четырех пассажиров из пяти всегда оказываются огромные зонты без ручки или без медного наконечника внизу?

- Да знаете, сэр, - отвечал Сплин, и тут услышал, что часы на улице бьют двенадцать, - я об этом как-то не задумывался. Но сейчас, когда вы это сказали... Эй, эй! - закричал наш незадачливый герой, заметив, что омнибус пронесся мимо Друри-лейн, где ему нужно было слезать. - Где кондуктор?

- Он, кажется, на козлах, сэр, - сказал уже упомянутый выше адвокатский клерк в розовой рубашке, напоминавшей белую страницу, разлинованную красными чернилами.

- Что же он меня не ссадил, - слабым голосом произнес Сплин, утомленный пережитыми волнениями.

- Давно пора, чтобы этих кондукторов кто-нибудь осадил, - ввернул клерк и засмеялся собственной шутке.

- Эй, эй! - снова крикнул Сплин.

- Эй, эй! - подхватили пассажиры. Омнибус проехал церковь св. Джайлза.

- Стой! - сказал кондуктор. - Вот грех-то какой, ну просто из головы вон, джентльмена-то надо было высадить у Дури-лейн!.. Пожалуйте, сэр, прошу побыстрее, - добавил он, открывая дверь и помогая Сплину встать, да так спокойно, будто ничего не случилось.

Тут мрачное отчаяние Сплина уступило место гневу.

- Друри-лейн! - выдохнул он, как ребенок, которого в первый раз посадили в холодную ванну.

- Дури-лейн, сэр?.. так точно, сэр. Третий поворот направо, сэр.

Сплин окончательно вышел из себя. Он стиснул в руке зонт и уже готов был удалиться, твердо решив не платить за проезд. Но кондуктор, как ни странно, держался на этот счет другого мнения, и одному богу известно, чем кончилась бы их перепалка, если бы ее весьма искусно и убедительно не пресек кучер.

- Эй, - заговорил сей почтенный муж, встав на козлах и опираясь рукой о крышу омнибуса. - Эй, Том! Скажи джентльмену, если, мол, он чем недоволен, мы так и быть довезем его до Эджвер-роуд задаром, а на обратном пути ссадим у Дури-лейн. Уж на это-то он должен согласиться.

Против такого довода возразить было нечего; Сплин заплатил причитавшиеся с него шесть пенсов и через четверть часа уже поднимался по лестнице дома N 14 на Грейт-Рассел-стрит.

По всему было видно, что приготовления к вечернему приему "нескольких близких друзей" идут полным ходом. В сенях на откидном столе выстроились две дюжины только что доставленных новых стаканов и четыре дюжины рюмок, еще не отмытых от пыли и соломы. На лестнице пахло мускатным орехом, портвейном и миндалем; половик, закрывавший лестничную дорожку, был убран; а статуя Венеры на первой площадке словно конфузилась, что ей дали в правую руку стеариновую свечу, эффектно озарявшую закопченные покровы прекрасной богини любви. Служанка (уже окончательно затормошенная) ввела Сплина в очень мило обставленную парадную гостиную, где на столах и столиках было разбросано в живописном беспорядке множество корзиночек, бумажных салфеточек, фарфоровых фигурок, розовых с золотом альбомов и книжечек в переплетах всех цветов радуги.

- Добро пожаловать, дядюшка! - встретил его мистер Киттербелл.- Как поживаете? Разрешите мне... Джемайма, душенька... мой дядя. Вы, кажется, уже встречались с Джемаймой, сэр?

- Имел удовольствие, - отвечал Долгий Сплин таким тоном и с таким видом, что позволительно было усомниться, испытал ли он это чувство хоть раз в жизни.

- Любой друг Чарльза, - сказала миссис Киттербелл с томной улыбкой и легким покашливанием, - любой друг Чарльза... кхе... и тем более родственник...

- Я так и знал, что ты это скажешь, милочка, - произнес Киттербелл, ласково глядевший на жену, хоть и казалось, что он рассматривает дома на той стороне улицы. - Да благословит тебя бог! - И он с умильной улыбкой сжал ей руку, от чего у дядюшки Сплина немедленно взыграла желчь.

- Джейн, попросите няню принести сюда малютку, - обратилась миссис Киттербелл к служанке. Миссис Киттербелл была высокая, тощая молодая женщина с очень светлыми волосами и необычайно белым лицом, - одна из тех молодых женщин, которые, неизвестно почему, всегда вызывают представление о холодной телятине. Служанка исчезла, и вскоре появилась няня с крошечным свертком на руках, поверх которого накинута была длинная голубая пелерина, отороченная белым мехом. Это и был малютка.

- Ну вот, дядя, - сказал мистер Киттербелл, с победным видом приподнимая капюшон, закрывавший младенцу лицо, - на кого он, по-вашему, похож?

- Да, на кого?.. Хи-хи-хи, - сказала и миссис Киттербелл, взяв мужа под руку и устремив на Сплина взгляд, выражавший всю меру любопытства, на какую она была способна.

- Боже мой, какой он маленький! - воскликнул добряк-дядюшка, в притворном изумлении отшатываясь от младенца. - Он просто неестественно маленький.