Читаем Очерки дореволюционной истории Надеждинского района полностью

Переселенцы прибыли и застали на посту Вольный несколько семей казаков-забайкальцев: Бурдуковых, Ташлыковых, Токмаковых, Шаповаловых. Дело в том, что генерал-губернатор Муравьёв-Амурский в середине 1860-х годов в срочном порядке своим приказом из Забайкалья направил казаков в Приморье. Позднее в южное Приморье перебросили казаков с северных областей края. Этих первых казаков-забайкальцев принято считать старожилами.

В конце XIX – начале XX веков на Дальний Восток и конкретно в Приморье переселяли донских, оренбургских, кубанских, терских[17], уральских казаков, а также забайкальцев и крестьян-малороссов. Все они уже из когорты новосёлов. В свою очередь, казаки-новосёлы подразделялись на коренных (станичных) и приписных[18]. Порой приписные казаки оказывали на коренных негативное влияние, потому что попадали в эту категорию не только обычные крестьяне из самых разных мест России, но и солдаты-штрафники нижних чинов. К приписным старожилы относились пренебрежительно-иронично: тоже мне, сторублёвый казак! За приписку надо было платить 100 рублей.

Пост Вольный упоминается в исторических документах неоднократно. Рассматривая версию возникновения поста, обратимся к моменту, когда в крае стали налаживать почтовую связь. Поскольку пионерами в освоении края были военные, они и стояли у истоков развития связи. И первыми почтальонами Приморья были либо солдаты линейных батальонов, либо забайкальские казаки. Например, Нижний Суйфунский станок[19], что располагался в устье реки Раздольной, начиная с 1861 года обслуживался солдатами линейного батальона. Несколько лет спустя станок стал называться почтовым постом на полуострове Речном (около посёлка Тавричанки). В районе будущего Вольно-Надеждинского до 1879 года основная тяжесть доставки почты лежала именно на казаках.

Почтовая служба в целом представляла собой сеть почтовых станций и станков от Владивостока до Хабаровска. От почтового поста Угловой до поста Раздольный тянулась военно-вьючная тропа, которую путешествовавший здесь в 1869 году Николай Михайлович Пржевальский назвал «отвратительной тропинкой». По ней следовали конные фельдъегеря со срочными депешами. К сведению, «срочность» для команды постов обозначалась очень просто. В мемуарах начальника военного поста Владивосток Бурачка описывается, что к обычному конверту сургучом припечатывалось птичье перо – «для означения, что посылаемый конверт должен быть передаваем со станка на станок безостановочно». Между Угловым и Раздольным, вероятно, была промежуточная почтовая станция или пост. Если версия верна, то это и был Вольный, забайкальцы называли его станком. Выставили его, ориентировочно, в середине 1860-х годов.

Тогда казаки могли расселяться по собственному свободному выбору – хотя и в пределах общего земельного отвода. Отсюда и название. Во всяком случае, старожилы упорно упоминают станок Вольный, появившийся намного раньше посёлка Чичаговского. В 1869 году после почтовой реформы пост Угловой получил статус почтовой станции со штатом из трёх солдат (староста, ямщик и сторож). Военно-вьючная тропа мало-помалу улучшилась и стала называться Южно-Уссурийским почтовым трактом. Наконец, весной 1884 года Угловая как почтовая станция заканчивает свою историю, передав функции почтовой станции Подгородняя (находилась в районе нынешней станции Океанская).

Одновременно с летней почтовой станцией Подгородняя открыли летнюю почтовую станцию Тигровая, предусмотрев, таким образом, почти равные конные прогоны: от Владивостока до Подгородней 20 вёрст, от Подгородней до Тигровой 21 верста. Почту «гонять» стало намного легче, поскольку уже была проложена хорошая по тем временам экипажная дорога. Станционное здание на Тигровой не отличалось особенными архитектурными изысками, но в таёжном краю радовало удобством и просторным помещением. Вот станок Вольный, скорее всего, и заменила почтовая станция Тигровая.

Почтовой связи придавалось огромное значение: Россия вступила в 1874 году во Всемирный почтовый союз, подписавшись под обязательствами о своевременной и гарантированной доставке корреспонденции. Почти 10 лет играла станция Тигровая важную роль пункта приёма и передачи почты. С 10 марта 1894 года в связи с открытием Уссурийской железной дороги надобность в почтовой станции отпала – в пассажирских поездах предусматривались почтовые вагоны.

Итак, с большой долей вероятности можно предполагать, что первый казачий посёлок Чичаговский образовался на месте станка Вольный. В «Вопросном бланке статистико-экономического обследования крестьянского и казачьего населения Амурской и Приморской областей за 10–11 марта 1909 года» указывается: «Чичаговский основан в 1899 году выходцами-казаками из области войска Донского в числе девяти семей». С 1906 года население стало расти «за счёт выходцев из Донского и Оренбургского казачьих войск и других сословий. Преобладающим элементом являются выходцы Донского и Оренбургского казачьих войск».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука