Очерки и почерки

Книга… Колычев… Осип…
Что тут скажешь, читая?
Может, это и россыпь,
Только не золотая…

Л. Ленчу

Быстрый шаг и взор горящий:
Юбилей, почет и честь!
Ленч — писатель настоящий,
У него и книжки есть.

Ираклию Андроникову

Талант в нем странный обитает:
Писатель даровитый сей
Давно стране известен всей
Не тем, что пишет он, а тем, что он читает.

С. Михалкову

С. Михалков от жизненных забот
Не убегал, в смущении алея,
Давно уже пора отметить год,
В котором он не справил юбилея.

В. Ардову

Как старый анекдот, он — вечно молодой
И — тоже — с бородой.

Бахнову и Костюковскому

Молодежь… ни званий, ни регалий,
Смех свободно льется из груди…
Их еще ни разу не ругали,
Все, как говорится, впереди.

С. Щипачеву

Крупнейший мастер лаконичных строчек,
Певец любви, ее ночей и дней…
Ему никто не мог сказать: — Короче! —
И вряд ли кто хотел сказать: — Длинней!

С. Васильеву

Внем слиты две разных мелодии:
Он пишет стихи и пародии.
Порою теряется разница,
Когда он поет, когда дразнится.

Массу и Червинскому

Произведений масса
Червинского и Масса,
Да нет на них Белинского,
На Масса и Червинского.

М. Светлову

Светлов хорош во всякую погоду,
Хотя не пишет иногда по году.

В. Полякову

Союза не видал такого
Я ни вблизи, ни вдалеке:
Что на уме у Полякова,
У Райкина — на языке.

Эмилю Кроткому

Тихий, маленький и кроткий,
Но его удар короткий
Сокрушает подбородки,
В плане острой проработки.

Н. Акимову

Он весь талантом пышет,
Все перед ним пасует.
Он говорит, как пишет,
А пишет, как рисует.

Старому конферансье

ВМоскве, а также вне Москвы
Успех заслуженный имевший,
Он — самый старый, но, увы,
Совсем не самый устаревший.

Кукрыниксы

Всегда им было чуждо ячество,
Но им несвойственно и «мычество», —
Весьма наглядно их количество
Все время переходит в качество.

Аркадию Райкину

Любимцу публики пора заметить прямо:
Не знаем, принцип то или каприз,
Но стал ты повторять свои программы,
Не дожидаясь даже крика: «Бис!»

Игорю Ильинскому

Как жаль, что после фильма «Волга-Волга»
Ильинский не снимался долго-долго.

М. Гаркави

Что толст он — это не беда,
Беда, что тонок… не всегда.

Шостаковичу

ОШостаковиче не может быть двух мнений:
Как говорят, — обыкновенный гений.

Мурадели

Говорят, в консерватории
Все проходят курс истории,
Планомерно и давно,
От Гуно и до Вано.

Табачникову

Табачников! Твоей карьере
Не угрожал бы яд Сальери,
Но Моцарт, выйдя из терпенья,
Тебя бы задушил за пенье.

• •

•