Очерки японской литературы

Если исходить из чисто художественных, и притом в очень условном смысле этого слова, а также из стилисти­ческих соображений, «записки о войнах», действительно, значительно уступают хэйанским романам. По формальной красоте и элегантности языкового стиля, прелести и слож­ности композиции, по тщательности сюжетной разработки хэйанские моногатари неизмеримо выше камакурских гунки.

Однако при всей зависимости самурайских писателей от аристократических романистов обе эти литературы дол­жны измеряться совершенно различными мерками; крите­рии для их оценки лежат в разных плоскостях. Рассма­тривать гунки под тем же углом зрения, что и моногата­ри,— неправильно по существу. Такое рассматривание свидетельствовало бы только об отсутствии перспективы у критика. Критерии оценки камакурских произведений, масштабы для измерения их значения следует искать в общем содержании самурайской культуры, так как она строилась суровыми кантоскими воителями. В таком аспек­те эта литература покажется своеобразно прекрасной и художественно ценной.

V

Профессор Фудзиока намечает два внутренних этапа в развитии литературы эпохи Камакура. Первый из них длится до годов Сёкю (1219—1221 гг.), иначе — до момента окончательного разгрома Хэйанского двора. Второй — с 1221 года, момента установления безраздельного влады­чества дома Ходзё, вплоть до 1333 года, момента гибели этого дома и с ним всего камакурского режима.

Первый период с литературно-исторической точки зре­ния составляет, так сказать, эпилог Хэйана. Литературные традиции, жившие и действовавшие столько веков, не угасли сразу, но по инерции продолжали развиваться и дальше. Так, этот период ознаменовался появлением новой знаменитой антологии — «Син-Кокинсю» — «Новое Кокин- сю», представляющей собой формальное завершение всей хэйанской поэзии.

Второй период характеризуется упадком хэйанской ли­нии литературы и торжеством уже чисто камакурской. Впрочем, ко второй его половине начинается уже увяда­ние и этой последней.

[1] С, Фудзиока. Кокубупгаку дзэнсю. Хэйан-тё. Токио, 1904,

ХОДЗЁКИ

I