Очерки истории чумы (фрагменты)

Щепотьев считал, что развитие чумного агента зависит от теплоты и влажности почвы. Продукт разложения органических веществ почвы, образовавшийся под влиянием определенных физико-химических процессов, и составляет фактор X, столь необходимый для эпидемического развития.

В соответствии с его гипотезой, чумной агент не будет сам по себе иметь значения чумного яда, но будет представлять только одну из фаз развития его и приобретет свойства чумной заразы, вызывающей заболевание организма только тогда, когда он пройдет ряд превращений в почве.

Сопоставляя динамику эпидемий чумы в Астраханском крае с уровнем воды в реке Волге и температурой почвы, Щепотьев сделал следующие предположения:

1.   Избыток влажности почвы, замедляя процессы разложения органических веществ, препятствует развитию и чумного агента; точно так же он погибает при чрезмерной сухости почвы.

2.   Чумная зараза вообще растет и развивается параллельно нарастанию тепла в почве и параллельно понижению почвенных вод.

Разумеется, эти предположения Щепотьева не имеют отношения к «крысиной теории» распространения чумы, появившейся в конце XIX столетия. Они «переступают» через краеугольный камень классической эпидемиологии — положение о первичности человека или животного как резервуара возбудителей инфекций.

Создание бактериологии. Когда в конце XVIII столетия Данило Самойлович с помощью микроскопа пытался найти в содержимом бубонов больных чумой «язвенных зверьков», бактериология переживала морфологический период.Основным инструментом исследователя был примитивный микроскоп, и он описывал то, что непосредственно наблюдал в капле воды в проходящем через нее потоке света. А наблюдаемое ими было настолько однообразно, что Карл Линней (1707—1778) соединил всех микроскопических существ в один ряд, дав ему название «Chaos!». Великий систематик даже полагал, что не следует слишком углубляться в изучение этого невидимого мира, так как «Творец», создавая его, очевидно, имел в виду сохранить эту область за собой. Только в начале XIX столетия, после работ Эренберга (1795—1876), стали отделять бактерии от инфузорий и присваивать им названия по двойной ботанической номенклатуре, введенной Линнеем. Изучая внешний вид микробов, ученые, разумеется, разделились на две враждующие школы — мономорфистов и плеоморфистов. Первые признавали постоянство видов у микроорганизмов, вторые (тогда большинство) считали, что все виды микробов связаны взаимными переходами. Как и в случае с миазматиками и контагионистами, и те, и другие видели отдельные проявления одного сложного явления. Для бактериологов им стала изменчивость микроорганизмов.

К началу исследований Пастера физиологии бактерий, школа моно-морфистов во главе с Фердинандом Коном (1828—1898) настолько усердно «добивала» своих научных противников (Негели, Цопф, Клебс, Ценковский), что весь этот период микробиологии долго еще называли «доконовским».

Пастер же, благодаря их учению, получил возможность охарактеризовать по особенностям обмена отдельные виды микроорганизмов. Одновременно он сделал важное научное открытие. Пастер доказал, что всякое брожение есть результат жизнедеятельности особых микроскопических организмов — дрожжей. Каждый вид брожения вызывается специфическим возбудителем. С этих работ начался второй период развития бактериологии — физиологический.

Луи Пастер (1822—1895)

Выдающийся французский химик, член Парижской Академии наук (с 1862 г.), Французской медицинской академии (с 1873 г.). Окончив Высшую нормальную школу в Париже, он в 1847 г. сдал экзамены на звание доцента физических наук, а спустя год защитил докторскую диссертацию («О мышьяковистых соединениях калия, натрия и аммиака» и «Исследование явлений, относящихся к свойствам жидкостей вращать плоскость поляризации»), после чего работал препаратором в Высшей нормальной школе. С 1849 г. — профессор Страсбургского университета, с 1854 г. — профессор и декан Лильского университета. В 1857 г. он вернулся в Париж в качестве вице-директора Высшей нормальной школы и организовал небольшую лабораторию, из которой вышли крупнейшие его работы по медицинской микробиологии. С 1867 г. профессор Парижского университета. Его исследования в области молекулярной асимметрии послужили основой для развития стереохимии. В 1860—1861 гг. он провел опыты, доказавшие невозможность самопроизвольного зарождения жизни. Один из основоположников современной микробиологии.

Теперь ученым открылся целый мир, изучение которого разъяснило многие темные стороны различнных химических процессов и оказало огромные услуги в деле изучения заразных болезней. Микробиология разрослась в огромную науку.