Очерки истории фармации. Выпуск 2. Фармация Античности, Средневековья и раннего Нового времени: учебное пособие

В связи с легализацией врачебного сословия в Риме и его провинциях повсеместно стали появляться больницы. Эти учреждения отличались от греческих асклепионов и назывались валетудинарии. Это были по сути просто госпитали самого разного профиля, рассчитанные на множество пациентов, функции обучения будущих медиков в них отошли на задний план. Потребность в такого рода гражданских, а не храмовых больницах возникла, во-первых, из-за массового применения в римских поместьях-латифундиях рабского труда, а, во-вторых, в связи с постоянными войнами, которые Рим вел по всему свету. И раб, и солдат-легионер стоили дорого, их здоровьем, а тем более жизнью нельзя было пренебрегать. Заболевших или раненых солдат сначала стремились переправить на лечение в Рим, но при императоре Августе решили, что лучше основать лазареты по месту базирования войск. Так в Риме возникла как общегражданская, так и военно-полевая медицина. Врачебной практикой занимались лично свободные врачи, чей труд оплачивался или из средств рабовладельцев, или из военной казны, или из личных средств частных пациентов.

При императоре Тиберии, в I в. н. э. Авл Корнелий Цельс написал целую энциклопедию научных знаний своего времени, обратив особое внимание на медицину. Именно эта часть трактата Цельса дошла до наших дней. В ней констатируется, что количество разных лекарств постоянно увеличивается, а вот общие принципы охраны здоровья, профилактики болезней остаются постоянными. Цельс советует горожанам заботиться о правильном пищеварении, не переедать, придирчиво отбирать продукты для питания; больше бывать на свежем воздухе, загорать, но избегать резких перепадов температуры.

Вечная проблема: власть и медицина – римский прототип

Хотя римские врачи далеко превосходили современных им знахарей варварского мира, население «вечного города» и его сателлитов относилось к своим целителям с недоверием, а то и с открытой враждой. Инвективами против злоумышленников от медицины полны сочинения латинских писателей. Плиний Старший списал на каком-то кладбище (или придумал, но весьма реалистично) надпись на чьей-то могильной плите: «Погиб, сраженный толпой врачей». Причин столь незавидной репутации у медиков римских городов было немало. Как уже говорилось, почти все они были иностранцы. Пользовались непривычными для латинского плебса методами лечения, включая настоящие яды (от которых тогда нередко погибали лица, имевшие недоброжелателей). Многие врачи наживали солидные состояния на плате за успешное лечение, что облегчало их сближение с власть имущими вплоть до лидеров республики, а позднее императорского окружения. Например, один патриций, излеченный от мучительного лишая, заплатил своему избавителю 2000 сестерциев. Плиний Старший сообщает, что придворный лекарь получает до 25 000 сестерций в год, что составляло солидную по тогдашним меркам сумму.

Корнелий Тацит описывает карьеру двух братьев греков, уроженцев острова Кос – Квинта и Гая Стертиниев (принявших латинские имена после переезда в Италию, где стали вольноотпущенниками). Первый начал свою врачебную деятельность в Риме в 30-х гг. I в. н. э. Пригласил вслед за собой брата и выхлопотал ему место придворного врача императора Клавдия. По версии Тацита, последняя супруга этого императора Агриппина, чтобы освободить трон для своего сына Нерона, уговорила придворного врача отравить мужа. Тот во время пира, «как бы затем, чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия смазанное быстродействующим ядом перо, хорошо зная, что хотя затевать величайшие преступления невозможно, не подвергаясь опасности, зато преуспевший в них щедро вознаграждается» (Анналы, XII, 67). Объединив доходы от службы при дворе и частной практики в городе, братья Стертинии выстроили себе роскошную виллу под Неаполем, оставив наследникам более 30 000 000 сестерциев. Это сообщение Плиния Старшего (Естественная история, XXIX, 7–8) косвенно подтверждает подозрения Тацита о наивности клятвы Гиппократа для его римских коллег).

Среди простонародья широко циркулировали слухи и сплетни о том, что врачи использовали свое профессиональное положение для того, чтобы вступать в связи с женщинами из знатных семей вплоть до императорской. (На современный взгляд римляне могли бы показаться сексуально озабоченным народом судя по содержанию многих надписей-граффити, открытых археологами; впрочем, если бы древние римляне посмотрели наши фильмы, журналы мод и т. п. продукцию, они бы вряд ли удивились.). Более просвещенные римские писатели, вроде того же Плиния Старшего или Тацита, не выступая против профессиональной медицины как таковой, выражали негодование более или менее явными злоупотреблениями некоторых придворных врачей. Например, личного врача и друга Ливии, жены Друза, сына императора Тиберия, народ подозревал в отравлении этого последнего по просьбе коварной женщины. Позднее то же говорили про жену императора Клавдия Мессалину и её врача Валента.