Очерки истории Франции XX–XXI веков. Статьи Н. Н. Наумовой и ее учеников

Колониальная экспансия Франции в XVI–XIX вв. сделала французский язык одним из самых распространенных в мире, его использовали на всех пяти континентах. Для обозначения общности людей, говорящих на французском языке (вне зависимости от их национальности и страны проживания), французский географ О. Реклю еще в конце XIX в. ввел в научный оборот понятие «франкофония» [11, p. 420]. В подобной «лингвистической» трактовке термин встречается и в современной литературе, например, в статье О. В. Советниковой: «франкофония – это совокупность народов, которые используют французский язык в своей повседневной жизни или для общения» [12], и в работе крупного французского исследователя М. Тетю: «франкофония – это общность населения или стран, в которых французский язык является либо государственным, либо языком общения всего населения или его части» [13, p. 46], и в Большой Российской энциклопедии [14].

Однако под франкофонией также понимают идейную основу межгосударственного сотрудничества на пространстве бывшей французской колониальной империи и других франкоязычных стран, которая заключается в том, что французские культурные ценности и язык являются достоянием группы государств и могут служить базой для их сближения [15]. Такая трактовка франкофонии впервые появилась в ноябре 1962 г. на страницах специального выпуска французского журнала «Эспри» [16], который, по мнению многих исследователей [17, 18, 19], сделал этот термин общеупотребительным. В журнале были опубликованы статьи будущих отцов-основателей Международной организации Франкофонии: квебекского журналиста и общественного деятеля Жана-Марка Леже, короля Камбоджи Народома Сианука, президента Сенегала Леопольда Седара Сенгора и других, которые писали об универсальности французского языка и культуры и называли их главной причиной формировании франкофонной общности. Очень поэтичное определение этому феномену дал Л. С. Сенгор: «Франкофония – это всеобъемлющий гуманизм, который распространяется на всю планету: это симбиоз «спящих энергий» всех континентов и всех рас» [20]. Другой африканский лидер, первый президент Туниса Хабиб Бургиба в своей речи во время открытия франко-тунисского молодежного семинара в Карфагене (1967 г.) заявил, что не принимал идею франкофонии до получения Тунисом независимости, так как «тогда она воспринималась как противоположность независимости», но после того, как независимость была достигнута, «можно добровольно принять эту новую форму ассоциации, которая будет обогащением, будет шагом вперед, стремящейся организовать то, что уже фактически существует сейчас, но на базе двустороннего согласия. Она может быть построена на многосторонней основе и распространиться на другие области» [21]. Об универсальности французского языка и культуры высказывался и первый президент Пятой республики Ш. де Голль, отмечая, что французская культура охватывает территории за пределами Франции, а «яркое пламя французской мысли сохраняет свое сияние благодаря тому, что вбирает в себя духовные элементы других народов» [22].

Именно понимание франкофонии как идейной основы для взаимовыгодного сотрудничества стало базой для создания многих международных ассоциаций и агентств, сыгравших решающую роль в институционализации франкофонного движения и появлении в 1970 г. международного Агентства по культурному и техническому сотрудничеству. Такая трактовка термина «франкофония» в первую очередь поддерживалась политическими деятелями развивающихся государств: по верному замечанию отечественной исследовательницы Т. Ю. Загрязкиной, «в определении франкофонии, сформулированном Сенгором (страны и регионы, люди, духовная общность), идея духовной общности занимает ключевую – финальную – позицию как вершина развития франкофонии» [23, c. 12].

В научной и публицистической литературе термин «франкофония» также стали употреблять, подразумевая под ним внешнюю культурную политику Франции, призванную обеспечить продвижение политических и экономических интересов Пятой республики среди постколониальных стран с помощью «мягкой силы» [3, 24, 25, 26]. Например, по убеждению отечественного ученого и дипломата С. И. Косенко, франкофония является важнейшей составляющей внешней политики Франции, так как служит «бастионом защиты французских политических интересов и гуманистическим противовесом стандартизации и вульгаризации национальной культуры на англосаксонский манер» [27, c. 55]. При этом франкофония, которая базировалась на универсальности французских ценностей и культуры, распространении французской модели образования и языка, в идеологическом плане, по мнению историка-международника Е. О. Обичкиной, во многом продолжает имперскую и колониальную политику, которая также основывалась на «признании цивилизаторской миссии Франции по отношению к зависимым народам Азии и Африки» [28, c. 33].