Очерки истории культуры Средневекового Ирана

Оба эти факта могут указывать на владения Тимуридов, и в особенности на важнейшее из них в XV в. — Хорасан, как на самое вероятное место написания настоящего сочинения. Каких-либо других данных, позволяющих определить более точно (хотя бы в виде гипотезы) место написания сочинения, у нас нет.

Относительно места написания Ма'лумат ал-афак, сочинения Амин ад-Дин-хана ал-Харави, не может быть каких-либо сомнений — это сочинение было составлено в Индии, на территории империи Великих Моголов. Выше, в связи с рассмотрением вопроса о датировке сочинения, отмечалось, что в нем упоминается Великий Могол Аврангзиб, о котором говорится как о покойном (ко времени составления сочинения) государе. Здесь следует добавить, что об Аврангзибе автор говорит так, как подобало в те времена говорить о государе его подданному или подданному его преемников [143, с. 166 и сл.]. На связь автора с Великими Моголами ясно указывает и содержание сочинения. В нем есть особая глава, посвященная рассказам о разного рода диковинных явлениях, имевших место во время правления Аврангзиба [143, с. 166-177]. В конце сочинения мы находим перечень титулов, носимых различными категориями сановников в империи Великих Моголов, перечень прилагаемых к тем же сановникам почетных эпитетов, статистические данные по различным округам Могольской империи и т. д. [143, с. 188-197]. К сожалению, внести какие-нибудь уточнения в приведенное выше слишком широкое определение места написания Ма'лумат ал-афак пока не удается.

Особо стоит вопрос о месте написания Тухфат айн ал-хайат. В. А. Иванов считал, что автором сочинения должен был быть житель северо-запада Ирана и что он знал эти области лучше других [201, II, № 200]. Стори, уточняя вывод В. А. Иванова, отождествил Султан-Махмуд-хана, которому, согласно Бодлеянской рукописи, посвящено сочинение '[160, № 421], с одноименным гилянским правителем XVI в. [201, II, № 200]. Все это как будто должно указывать на северо-запад Ирана, или, точнее, на Гилян, как на вероятное место написания настоящего сочинения.

Однако уже говорилось, что текст, содержащий приведенные здесь название сочинения и имя Султан-Махмуд-хана, обнаружен пока только в одной Бодлеянской рукописи, а во всех других известных нам рукописях этот текст отсутствует. При таких обстоятельствах целиком опираться на этот текст при решении вопроса о месте написания сочинения, конечно, нельзя.

К сказанному следует добавить и то, что против предложенной Стори идентификации говорит чисто суннитское предисловие к сочинению — в нем упомянуты имена четырех первых халифов (см. текст этого предисловия по рук. ИВ АН СССР, шифр В 839) [94, № 53]. Представляется по меньшей мере сомнительным, чтобы сочинение с подобным предисловием могло быть написано в Гиляне и вообще на территории Ирана в

XVI в., в период владычества Сефевидов. Однако пока у нас нет и данных, указывающих на связь сочинения с какими-либо другими районами. Поэтому вопрос о месте написания сочинения пока приходится оставить открытым.

Приведенные сведения о времени и месте написания космографических и географических сочинений X-XVIII вв. позволяют выявить два факта.

Прежде всего следует констатировать, что космографические и географические сочинения обычно содержат в своем тексте данные, которые дают возможность (конечно, с разной степенью точности) установить время и место их написания. Вместе с тем обращает на себя внимание и другой факт: отсутствие в предисловиях к подавляющему большинству космографических и географических сочинений прямых данных о времени и месте их написания. Как мы видели, из 15 космографических и географических сочинений, имеющих предисловия, подобные данные находятся только в предисловиях к трем произведениям (Худуд ал-алам, "География" Хафиз-и Абру и Мухтасар-и Муфид), причем данные эти относятся главным образом к Датировке сочинений. Только в предисловии к одному сочинению (Мухтасар-и Муфид) прямо говорится о месте его написания. Еще в одном случае (Аджа'иб ал-булдан Бирджанди) дата окончания сочинения указана посредством хронограммы, текст которой приведен в авторском колофоне.

Можно ли из сопоставления двух этих фактов сделать вывод, что авторы космографических и географических сочинений предпочитали сообщать данные о времени и месте их написания не в предисловиях, а в самих сочинениях?

Такой вывод был бы совершенно ошибочным. Правда, в космографических и географических сочинениях мы, как правило, находим данные, которые позволяют (иногда с большой уверенностью и точностью) устанавливать время и место их написания. Однако наличие здесь подобных данных никак не вызывалось стремлением авторов, во всяком случае сознательным, как-то датировать и локализировать составление своих произведений. В справедливости сказанного легко можно убедиться, обратившись к тем сведениям, на основании которых выше были установлены время и место написания рассматриваемых нами сочинений. Приведем несколько примеров.