Очерки истории культуры Средневекового Ирана

Проиллюстрируем это только одним примером. "Локон кумира" (зулф) принадлежит к числу самых распространенных образов персидской лирики — светской, суфийской и фольклорной. Выше были приведены пять рубай, содержащие этот образ. В диване Джамал ад-Дина ибн Абдарраззака только в разделе четверостиший он фигурирует в двадцати трех стихотворениях, свыше шестидесяти раз повторен в газелях. В четверостишиях Камал ад-Дина этот образ повторен свыше ста раз, около ста двадцати раз — в газелях, не менее того — в касыдах и строфических стихотворениях.

Циклы четверостиший о локоне, созданные исфаханскими. поэтами, могут быть продолжены по внутрилитературному ряду. Уже среди сохранившихся четверостиший, приписываемых: Рудаки (ум. 940-41), четыре посвящены локону. Одно из семи четверостиший, вошедших в реконструированный диван Манучихри (ум. 1040), также целиком построено на образе кудрей.. Образ этот есть в четверостишиях Мас'уд-и Са'д-и Салмана; — Хакани, Анвари. Все эти стихи, с единой поэтической символикой и стихотворной формой, органически сливаются в общий тематический цикл, своего рода строфическую песню, хотя время их создания разделено в ряде случаев веками:

Как горе сердца моего, узлом скрутились кудри милой,
И жилка каждая в душе от страсти в узел превратилась.
От слез, я думал, станет легче, но нет — увы, увы, увы!
И слезы этой темной ночью скрутили горло мне узлом...

[122, с. 138, 139, № 129; также № 112, 123, 128]

В сетях я локонов кумира, кудрей, что узел на узле,
В тоске пред этим алым лалом, что леденец на леденце,
О, обещанье, что вчера" дала: ты мне, — двойной, излом,
А сколько горя от разлук? Вот столько да еще вот столько!

[67, с. 229, № 93]

Кумир кудрями, как сетями, похитил сердце у меня.
Да только ль я? Весь мир в осаде пьянящих прелестью нарциссов.
Кто их сочтет? — все те сердца, что так безжалостно скосил
Сей локон, сей тесак красы, коим кумир вооружен.

[65, т. 966, № 93]

У локонов твоих фиалка — вечный раб,
Фиалка в рабстве у лица кумира.
И как горда фиалка этой честью —
Считать себя рабою локонов твоих.

[68, с. 907]

Твое лицо и мои слезы — один имеют алый цвет,
А дни мои и твои кудри — темны как ночь,
Мир для меня стал так же мал, как крошечный твой рот,
Душа же тяжела как камень, как камень сердца твоего.

[66, с. 688, см. также с. 682, 686, 717]

Шесть вещей имеют россыпь в твоих кудрях:
Завитки, узлы, изгибы, извивы, извилины и извороты,
Шесть других вещей, смотри-ка, родина их в моем сердце:
Любовь, и печаль, и горе, и скорбь, и заботы, и грусть.

[71, с. 226]

Метод творческого варианта достигает филигранной детализации. Вот один из примеров вариаций одного и того же образа — описание локонов через предметы, связанные с популярной иранской игрой в конное поло.

Хакани:

Когда твой локон ясным днем изогнут круто, как чауган,
В чаугане этом словно мяч лежит в покое мое сердце,
Но ночь подходит, и кумир мне говорит о расставанье, —
О, как он мрачен, горизонт, куда лежит мой путь. [149, с. 83]

Джамал ад-Дин ибн Абдарраззак:

Ты локоном, похожим на чауган, разбила мое сердце,
И в ямочку на подбородке ты словно мяч загнала мое сердце,
Мне не дождаться никогда, чтоб стало нежным твое сердце,
Но все равно — я вечный раб у твоего безжалостного сердца!

[Дж., с. 497].