Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Всеслав, таким образом, из Киева добирается до города Тмутаракани. В «Слове», правда, нет упоминания о новгородском его походе, что вполне понятно, так как историей деятельности Всеслава оно не занимается, и автора его интересуют только наиболее красочные места биографии Всеслава, наиболее резкие противопоставления, взлеты и паденья, специфические черты Всеслава, сделавшие, судя по «Слову», из него выдающуюся личность, награжденную сверхестественными способностями. Княжение Всеслава в Тмутаракани, таким образом, можно считать установленным. В 1071 г. Всеслав возвращается из Тмутаракани и стремится вернуть себе отобранное у него Полоцкое княжество. Столкновение со Святополком кончается победой Всеслава: «В се же лето выгна Всеслав Святополка из Полотьска».[715]

В скором времени Тмутаракань снова получает черниговского князя. Когда садится на стол Роман Святославич, — сказать трудно, так как никаких указаний на время появления его в Тмутаракани нет, но думаем, что он появился там немного времени спустя после ухода Всеслава, во всяком случае еще при жизни Святослава, т. е. до 1076 г. В 1073 г. Никон возвращается в Тмутаракань, где и пробыл, по-видимому, до 1076–1077 г. Тмутаракань по-прежнему включается в границы Чернигово-Северской земли. На этом мы пока оставим Тмутаракань и вернемся в Чернигов.

Годы княжения Святослава — период усиления Чернигова. С переменным, правда, успехом борется Чернигов за Тмутаракань, и все же в большинстве случаев Тмутаракань остается за Черниговом. Объектом его экспансии становятся Муром и Рязань. Черниговский князь пытается укрепиться в Новгороде и в Киеве.

Первое время Святослав, пока он еще не почувствовал себя достаточно крепко обосновавшимся в собственных землях, пока еще только вились нити, связывающие князя с «землей» — боярством, купцами, и князь еще только нащупывал почву и устанавливал связи с боярством и городами Чернигово-Северской земли, выступает в союзе со своими братьями Изяславом и Всеволодом, князьями наиболее сильных южных уделов. В 1067 г. они вместе изгоняют Всеслава из Новгорода и громят Минск, и на следующий год против половцев выступают соединенные силы трех князей.[716] Появившиеся впервые в 1055 г. половцы оказались грозным врагом, силу которого испытал уже на себе разбитый ими в 1061 г. Всеволод.[717] Недостаточны оказались и соединенные силы князей: «И побегоша Русьскый князи и победиша половьци».[718] Разгром дружины князя послужил поводом к восстанию. Киевляне встретили бежавшего с поля битвы князя с дружинниками требованием выдать им оружие и коней, чтобы самим дать отпор половцам. Когда князь отказал, боясь вооруженного народа больше, нежели своих недавних противников — половцев, киевляне восстают. С веча восставшие идут в аристократическую часть города, «на гору», где ищут, очевидно, досадившего им воеводу Коснячко, а когда, заняв его двор, не нашли его хозяина, то решают идти «высаживать» «свою дружину ис поруба». Очевидно, киевляне только воспользовались разгромом Изяслава для начала восстания, и последнее зрело уже давно. Причины для выступления против Изяслава были налицо. Коснячко, воевода князя, очевидно, вел себя так, что вызывал недовольство горожан, часть их «дружины» уже сидела «порубе», заключенная туда Изяславом. Короче, Изяслав со своими ближайшими помощниками — воеводами, боярами, дружинниками — настроил против себя «людье» киевские. В числе восставших мы видим и купцов, так как только они могли угрожать тем, что, «зажегше град свой, ступим в Гречьску землю», и «простую чадь», прежде всего, как основную массу горожан, с которой так зверски расправился Мстислав Изяславич, занявший город после бегства освобожденного из поруба и посаженного на княжий стол восставшими киевлянами Всеслава.[719] Немаловажную роль в восстании сыграло и то обстоятельство, что купечество, привыкшее торговать через степи и Днепр, где жили полупокоренные на севере и не опасные (возможно даже и связанные договорами) на юге печенеги и торки, боялось укрепления в степях и вдоль берегов Днепра сильных половцев, которые могли отрезать Киев и от Византии и от восточных рынков. О договорах с половцами тогда еще во всяком случае не могло быть и речи, а уже заключенные договоры (как, например, мир Всеволода с половцами, предводительствуемыми Болушем, в 1055 г.) ровным счетом ни к чему не обязывали обе стороны и прежде всего половцев. Поэтому на том этапе вопрос должен был решиться только силой оружия.