Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Одновременно с земледелием большую роль играют скотоводство (разводились лошади, коровы, свиньи, мелкий рогатый скот и т. д.), охота и рыболовство. Ремесло еще не отделено от земледелия. Нет указаний на выделение ремесленников. Единственным возможным следом начала отделения промышленной деятельности от сельского хозяйства, конечно, на примитивной основе, является приведенное выше указание Н. Макаренко на землянку ремесленника-гончара. Бедность и отсутствие дифференциации в инвентаре погребений и поселений свидетельствуют в свою очередь о слабой имущественной дифференциации и относительном равенстве всех членов большой семьи, рода. Брачные пары еще не превратились в различные по экономической мощности малые семьи — грозный признак распада родового строя. Имущественное неравенство, проникающее вслед за разделением труда, еще не потрясло основ первобытнообщинного строя. К. Маркс указывает на роль разделения труда в родовой общине: «Первая форма собственности, это племенная собственность. Она соответствует неразвитой стадии производства, на которой народ живет охотой и рыболовством, скотоводством или, в лучшем случае, земледелием. В последнем случае она предполагает огромную массу еще не освоенной земли. На этой стадии разделение труда развито еще очень слабо и ограничивается дальнейшим расширением существующего в семье естественно возникшего разделения труда».[334]

Выделилась родовая знать, аристократия, которая к VII–VIII вв., возможно, усиливается на основе эксплуатации рабского труда, но она еще не перешла к эксплуатации своих сообщинников.

Так рисуется нам картина родового строя по весьма немногочисленным, к сожалению, археологическим материалам поселений.

В то же время следует отметить, что рисовать однообразную картину распада родового строя в VIII–IX вв. на территории Северской земли нельзя. Выше мной было отмечено значение салтово-маяцкой культуры, в той или иной степени уже феодального типа, в процессе этногенеза и в процессе складывания социальных отношений в Северской земле. Отдельные лучи, расходящиеся от Салтовского и Маяцкого городищ и подобных им, указывают на определенные, географически очерченные районы, в которых процесс распада родовых отношений и становление классового общества шел и в этот период и, возможно, несколько ранее. Понятно, что лишь отдельные поселения, тесно связанные с салтовской культурой, хотя непосредственно к ней не примыкающие, позволяют усмотреть влияние Салтова не только по линии развития определенных типов орудий, посуды и украшений, но и по линии воздействия феодализирующегося центра на попавшее в орбиту его влияния население отдельных пунктов в области социальных отношений. Нельзя забывать и того, что в определенном районе часть антов уже в VI в. вступила в высшую стадию варварства, хотя это отнюдь еще не говорит за то, что и в других местах Восточной Европы предки русских племен вступили в ту же фазу общественного развития. Поскольку эти случаи единичны и локальны, поскольку в данном разделе мы ставили своей задачей, по возможности, обрисовать родовой строй по типичным вещественным памятникам, постольку, естественно, мы обратили внимание главным образом и на соответствующие материалы.

Перейдем к немногочисленным письменным памятникам. Прежде всего им является «Русская Правда» — памятник, принадлежащий Северской земле так же, как и другим областям древней Руси. На род, родовые отношения указывает первая статья «Русской Правды», говорящая о родовой мести, и постепенное ее исчезновение, прослеживаемое по «Русской Правде», свидетельствует о падении пережитков родовых отношений. Святослав берет дань на убитых, говоря «яко род его возметь».[335] Владимир в упрек на то, что он не борется с разбоем, отвечает «боюся греха».[336] Владимир боялся преступить не новый для него христианский закон, запрещающий убивать, а старое обычное право, узаконивающее убийство за убийство, кровную месть. О житье «родом своим» летопись упоминает по отношению к полянам, вятичам, но вряд ли будет необоснованным предположение, что «родом своим» жили в древности и северяне, и неупоминание о них в данном контексте составителя летописи просто случайно, тем более, что, как мы увидим ниже, быт и обычаи северян в освещении летописца представляются типичными для родового строя.[337] Но об этом периоде составитель летописи говорит, как о чем-то давно минувшем, что ему самому представляется довольно туманным.