Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Племенная дружина делилась на тысячи, сотни, десятки во главе с тысяцкими, сотскими, десятскими. «При завоевании племен киевские князья были вынуждены ставить в племенных или в других крупных центрах свои гарнизоны. В племенных и особенно важных центрах они ставили большой гарнизон — тысячу, которая распадалась на сотни; тысяцкий был начальником гарнизона, а сотские — командирами отдельных частей».[406]

Таким образом, племенной центр — Седнев — превратился, после разгрома его княжой дружиной, в Сновскую тысячу, а центр Придесенья переместился в стоявший на более удобных речных торговых и военно-стратегических путях феодально-княжеский Чернигов.[407]

Итак, еще одним звеном в общей цепи развития феодальных отношений является возникновение феодальных городов — ремесленных и торговых центров и феодальных резиденций.

Вместе с процессом парцеллирования хозяйства, с развитием имущественной дифференциации, с выделением ремесла происходит быстрое развитие внутренней и внешней торговли, обмена, в свою очередь ускоряющих дальнейшее укрепление частной собственности. Города являются местом средоточия торговли. В числе городов, упоминаемых в первом торговом и дипломатическом договоре Руси с греками, заключенном, по летописи, в 907 г. Олегом, на которые греки дают уклады, встречаются Чернигов, Переяславль, Любеч.[408] При этом первый, судя по контексту, является вторым после Киева по значению городом в древней Руси, во всяком случае южной части среднего Приднепровья, «внутренней» Руси (Константин Багрянородный). Немаловажное значение имели Переяславль и Любеч, в противном случае, они не были бы упомянуты в договоре. О Чернигове, как большом городе и крупном торговом центре, говорит и Константин Багрянородный. Одновременно с Черниговым, он говорит и о Любече.[409] Системой Днепра все эти города были втянуты в орбиту великого водного пути «из варяг в греки». По договору Игоря с греками 945 г. черниговские и переяславльские купцы получают от греков содержание.[410]

Мы не будем подробно останавливаться на сложившемся в IX в. великом водном пути, соединяющем Скандинавию с Византией и прошедшем через всю территорию древней Руси. Его значение достаточно известно. Анализ одних лишь только договоров русских с греками устанавливает активное участие городов Северской земли в торговле с Византией — Восточным Римом. Торговые связи с весьма отдаленными странами, в том числе даже с древним Египтом, устанавливаются населением Северской земли в гораздо более раннюю эпоху, чем непосредственно предшествовавшая созданию Киевского государства. Со времен кимеров эта область втягивалась в торговлю. Находки отдельных вещей, явно не местного, а привозного происхождения, устанавливают наличие торговых сношений С VII в. до н. э. и ранее. Обильные клады греческих, римских монет, датируемые I–IV вв. н. э., довольно часты на территории Северской земли. Затем наступает как бы перерыв, а с VII и главным образом с VIII в. снова начинают встречаться клады и отдельные находки саманидских диргемов и византийских солидов, причем в VIII в. или начале IX в. превалируют арабские монеты, а в IX–X вв., особенно под конец этого периода, первое место занимают византийские монеты, хотя в восточной части Северской земли по-прежнему господствуют арабские монеты.[411] Большинство исследователей, занимающихся специально вопросом о торговых связях древней Руси, отмечает, что великий водный путь «из варяг в греки» — сравнительно поздний эпизод в истории Восточной Европы. Гораздо более древней торговлей, нежели византийская, является торговля славян с Востоком и прежде всего с арабами, имевшая немаловажное значение в истории Северской земли. Расцвет торговли с арабами падает на VIII–IX вв. и на времена владычества в Восточной Европе Хазарского каганата.