Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558—1561 гг.

Прибыв на место, Басманов и Адашев сперва отправили в Нарву «сказати государьское жалованье», однако «ругодивцы», придя в себя после памятной бомбардировки, «солгали», ответив русским воеводам, что-де они не посылали своих послов к русскому государю с тем, чтобы «от маистра отстати». Заподозрив неладное, Басманов отправил за реку «сторожи за Ругодивом по Колываньской дороге» (и, судя по всему, не только на эту дорогу, но и на другие тоже, полностью перекрыв сообщения Нарвы с внешним миром) наблюдать за действиями противника[133]. И предусмотрительность воеводы, как оказалось, была отнюдь не лишней. Причина, по которой нарвские бюргеры решили, что достигнутое ранее предварительное соглашение их ни к чему не обязывает, была более чем очевидна. Как писал русский летописец, отправив послов к Ивану IV, они «к маистру тотъчас послали, чтобы их не выдал». Похоже, что после отъезда Крумхаузена в Москву в Нарве одержали верх его противники.

И Фюрстенберг откликнулся на очередной призыв о помощи, «прислал князьца Колываньского, да другого Вель янского», а с ними ратных людей, конных 1000 да пеших 700 «с пищалми», да с нарядом, почему «ругодивцы промеж собою и крест целовали, что им царю и великому князю не здатца…»[134]. Действительно, после долгих приготовлений феллинский комтур Г. Кеттлер сумел собрать под своим началом небольшую рать (согласно данным с «той» стороны – около 800 чел., в том числе 500 конных)[135]. С этим силами он подступил к Нарве и 20 апреля разбил лагерь в 4 милях от города[136].

К тому времени положение в городе сложилось критическое. 23 апреля нарвские ратманы отписывали в Ревель тамошним «лучшим» людям, что городская казна пуста, кнехты на грани бунта, и, чтобы город не остался без защиты, они вынуждены конфисковать товаров в городских пакгаузах на 8 тыс. марок и обложить всех торговцев и домовладельцев Нарвы дополнительным 10-пфенниговым налогом для того, чтобы изыскать средства на плату гарнизону[137]. 27 апреля ратманы осажденного города в панике писали в Ревель, что неприятель (Басманов со товарищи) полностью окружил город и перекрыл все дороги к нему и не дает возможности подвезти припасы в Нарву, которой угрожает голод[138].

Извещенный о критическом положении Нарвы и опасаясь, что нарвитяне поддадутся под власть московита, Кеттлер решил провести в город подкрепление. В ночь на 1 мая 1558 г. отряд рижских и ревельских кнехтов во главе со своими гауптманами В. фон Зингехофом и В. фон Штрассбургом в сопровождении полусотни всадников попытались пройти в Нарву. О том, что произошло дальше, русские и ливонские источники рассказывают по-разному. Если попытаться сопоставить их и выстроить непротиворечивую картину, то события развивались следующим образом. Кнехты, наткнувшись на русскую заставу, были вынуждены вступить в бой, и хотя и прорвались в Нарву, но понесли при этом серьезные потери – 12 рижских и 17 ревельских кнехтов были убиты, а еще 10 попали в плен к русским. К тому же русские еще и разграбили обоз, сопровождавший людей Штрассбурга и Зингехофа[139]. Днем 1 мая Кеттлер попытался взять реванш и бросил свою конницу на русскую заставу на ревельской дороге. Басманов со товарищи, стремясь выручить заставу, «отпустили за реку» сотни детей боярских под началом голов А.М. Бутурлина, П. Заболоцкого и И.Ш. Замыцкого и стрельцов Т. Тетерина и А. Кашкарова с наказом, «чтобы сторожей стоптати не дати и отвести бы сторожей к собе за реку»[140]. И пока сотни «учали возитца ниже Ругодива пять верст», «немцы наряд весь в Ругодив отпустили, а сами конные и пешие пришли х перевозу на Офонасья с товарищы; а всего осталося на их стороне, которые не поспели перевезтися, человек со сто». Тут-то, на переправе, и произошла стычка, так же благополучно, как и ночная, завершившаяся для русских – «Бог милосердие свое показал: побили немец многих и гоняли пять верст по самой Ругодив, а взяли у них тритцати трох человек»[141].