Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558–1561 гг.

Передовые отряды рати Мстиславского объявились под Вейссенштайном в первых числах сентября 1560 г., а главные силы (по сообщению «летучего листка» из Данцига — 9 тыс. чел.) подступили к замку 7 (или 8) сентября. Увы, к несчастью для «столпа царства», комендант Пайды, К. фон Ольденбокум, оказался человеком, сделанным из того же материала, что Й. фон Икскюль и Р. Игнатьев, к тому же, как с горечью писал псковский летописец, «Паида городок крепок, а стоит на ржавцах (болотах. — В. П.), с однои стороны мал пристоуп». Несмотря на то что огнем русского «наряда» было разрушено 60 футов (vaden, около 18 метров. — В. П.) крепостной стены, Ольденбокум и его люди «билися добре жестоко и сидели насмерть», восстанавливая по ночам то, что русские разрушали днем. Ну а дальнейшее предугадать было нетрудно. Окрестности Пайды и без того уже были порядком опустошены предыдущими набегами, и очень скоро осаждающие стали испытывать нехватку провианта и фуража. Доставить же все необходимое в лагерь Мстиславского с началом распутицы стало чрезвычайно сложно. «Людеи потеряли много посохи, а иная разбеглася, ано нечево ясть», — писал псковский летописец. Набрать новую посоху во Пскове было невозможно — и без того «Псковоу и пригородам и селским людем, всеи земли Псковъскои проторы стало в посохи много», почему пришлось срочно «в розбеглои место посохи» «наймовать» посошных людей в Новгороде «с сохи по 22 человека», и вышла та посоха казне в немалую копеечку — «на месяц давали человекоу по 3 роубли, а иныя и по пол четверта роубли и с лошадьми и с телегами под наряд». 15 октября в полночь началась новая бомбардировка замка, продолжавшаяся до 10 часов утра следующего дня, после чего русские пошли на штурм. Однако, как пишет Реннер, Ольденбокум применил стратагему — накануне он отвел своих людей и пушки из форштадта и заманил неприятеля в огневой мешок. Как только московиты ворвались в оставленный форштадт, они наткнулись на прицельный огонь гарнизона, понесли большие потери (несколько сотен, etliche hundert) и откатились назад. 18 октября Мстиславский был вынужден отдать приказ отступить, с трудом вывезя наряд из-под Вейссенштайна в Юрьев, откуда он был водою доставлен в Псков[347].

Так на минорной ноте заканчивалась кампания 1560 г. Мелкие стычки еще продолжались, но главные события были уже позади. И хотя русским не удалось полностью добиться желаемого, тем не менее конфедерации был нанесен в ходе боевых действий летом-осенью 1560 г. смертельный удар. И ее соседи это почувствовали — осуждая на словах действия Tyranne der Musscowiter, этого Tyrannischer Bluthundt und Erbfeind gantzer Christenheit, обещая всяческую поддержку несчастной Ливонии, по словам Г.В. Форстена, «соседние государи вместо помощи выжидали только наиболее удобного момента, чтобы присвоить себе часть беззащитной области. Они следили не за успехами русских, а за дипломатией своих соперников, искавших власти над восточно-балтийским побережьем»[348].

Очерк IV Конец Ливонской войны. Тарвастский казус

Датский король Фридерик II, пытавшийся ранее воздействовать на Ивана Грозного в деле прекращения войны, решил, что раз уж не получается стать посредником в урегулировании конфликта, то стоит рискнуть и закрепиться в Ливонии, отхватив свой кусок ее территории (а заодно и избавиться от младшего брата Магнуса, коему нужно было по отцовскому завещанию отделить часть голштинских владений датской короны). Сказано — сделано, и вот уже было достигнуто (после долгих переговоров, начатых еще при отце Фридерика) соглашение с епископом Эзеля и Вика Иоганном Монникхузеном о покупке у него епископства, куда и прибыл в апреле 1560 г. Магнус.

Новоявленный владетель Эзеля и Вика попытался проявить инициативу и прибрать к своим рукам еще и Ревель, тем более что тамошний епископ, Мориц Врангель, последовал примеру своего эзельского коллеги и передал Магнусу свое епископство. Правда, с Ревелем у Магнуса ничего не получилось. Борьба датской и шведской партий в Ревеле завершилась победой последней, и в итоге в Ревеле и на северо-западе Ливонии утвердилась власть молодого шведского короля Эрика XIV.

Шведы увели Ревель из-под носа не только у Магнуса (и стоявшего у него за спиной августейшего брата), но и у Сигизмунда II. Последний, используя Кеттлера, попытался было взять Ревель под свой контроль. В конце 1560 г. в город прибыли ротмистры Л. Талипский и Я. Модржевский с 300 драбами, однако, как писал позднее Рюссов, «после того как эти поляки несколько времени пробыли в Ревеле и не могли ужиться с немецкими ландскнехтами, один из советников ласково отблагодарил их и с подарками и почестями отправил в Польшу». Один только Каспар фон Ольденбокум, засевший с немногими верными людьми в ревельском замке, отказался признать власть шведов и 6 недель «бился добре жестоко», пока голод не вынудил его сдаться на Иванов день (24 июня) 1561 г.