Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Включение Гая Берджесса в нелегальную группу Орлова и появление в переписке резидентуры нового псевдонима — «Медхен», а также разработка некоторых оперативных комбинаций с его участием были для Центра совершенно неожиданными и вызвали вопросы. «Вы недоумеваете, кто такой «Медхен», и приказываете порвать с ним до объяснения Вам, кто он. Я отдал распоряжение Стефану (Арнольду Дейчу. — Лет.) по телефону с ним связь приостановить во исполнение Вашего указания, — писал Орлов в одном из своих писем в Москву. — Но я весьма удивлен недоразумением: я начинаю подозревать, что наши письма не полностью доходят к Вам или, может, часть из них была неполно проявлена… Наводчиками к нему были «Зенхен» и «Вайзе» (Филби и Маклин. — Лет.), расценивающие его как очень способного и авантюрного малого, могущего проникнуть всюду… «Медхен» — бывший земляк кембриджской группы, очень образованный парень, незаменимый в обществе, с авантюрными наклонностями. Хотя я его расцениваю ниже «Зенхен» и «Вайзе», считаю все же, что он пригодиться может».

Гай Берджесс, так же как Филби и Маклин, прекратил связь с подпольной партийной группой в Кембридже и переехал в Лондон. Встал вопрос о том, что делать дальше и на какую работу устроиться, чтобы быть ближе к выполнению главной задачи — проникновению в британскую разведку, а именно такую цель поставил перед новым сотрудником Дейч. Решено было идти классическим для разведки путем — использовать связи Берджесса. Вскоре Гай начал работать в Британской радиовещательной корпорации и несколько раз выступил по радио. Эти выступления привлекли к нему внимание. Теперь Берджесса можно было «подставлять» Интеллидженс сервис.

Весной 1937 года Маклин, служивший тогда в Министерстве иностранных дел, узнал и передал советскому разведчику данные на человека, который определенно являлся сотрудником английских спецслужб. Его звали Дэвид Футман. Арнольд Дейч вместе с Теодором Малли, сменившим в апреле 1936 года Александра Орлова на посту резидента нелегальной лондонской группы, разработали план комбинации с целью организации знакомства Берджесса и развития отношений с этим человеком. Теодор Малли в одном из своих писем в Центр писал о «Медхен»:

«Раньше он вел безалаберный образ жизни. Теперь стал серьезнее. Он не застенчив, а, наоборот, немного дерзок; какие бы ему ни дать задания, он везде пролезет. Когда ему скажешь: «Ты должен с тем-то и тем-то познакомиться», он это очень быстро сделает. Причем он не навязывается, а умеет сделать так, что интересующее нас лицо само его приглашает».

Дейч также считал, что Гай обладает такими способностями. Сумел он познакомиться и с Дэвидом Футманом. Было известно, что Футман кроме работы в английской разведке занимается также литературным трудом, пишет книги по истории (в том числе русской). Гай под этим предлогом связался с ним и предложил выступить на Би-Би-Си. Футман согласился, но запросил довольно высокий гонорар. Гай сумел уладить и этот вопрос. Между ним и Футманом завязались деловые, а затем и дружеские отношения. «Наконец мне удалось пригласить Футмана отобедать, — писал Берджесс. — В результате успешного и дружеского разговора я сблизился с ним настолько, что он пригласил меня к обеду на завтра». Гай суммировал свои первые впечатления о Футмане в емком портрете:

«Он интеллигентный, спокойный человек английского типа, но быстрый, сообразительный и красноречивый… Я узнал кое-что о его прошлом. Примерно в 1920–1924 годах он был вице-консулом в Египте. Затем он находился на аналогичной работе в Белграде. После этого он ушел с консульской службы и представлял на Балканах крупные фирмы. Этим он занимался несколько лет, а затем был вновь принят на государственную службу, где работает и сейчас, а именно в Контрольное бюро паспортов (прикрытие для офицеров разведки. — Авт.). Мы немного говорили об этом учреждении. Контрольное бюро паспортов, по его словам, наблюдает за иностранцами и за осложнениями в паспортном вопросе. Это я проверил через другого чиновника государственной службы — Проктора. Ф. держится настороже… Но я думаю, что я ему понравился, а этого я и хотел добиться».

Не ограничиваясь словесным пор третом Дэвида Футмана, Берджесс набросал его профиль карандашом. Этот рисунок до сих пор хранится в архиве СВР.

За этим ленчем последовали другие. Футман подготовил для Би-Би-Си две передачи, и, по словам Гая, он с ним очень подружился. В мае 1938 года Берджесс узнал от одного из своих многочисленных знакомых, что в отделе контроля паспортов «имеется работа». На следующей же встрече он сказал Футману, что слышал о вакансиях в его отделе, и спросил, не смог ли бы тот помочь ему устроиться туда, так как работа на Би-Би-Си его не очень устраивает. Футман ответил, что Берджесс является как раз тем человеком, который им подходит. Через пару дней Дэвид пригласил Гая на ланч и доверительно сообщил ему, что в действительности он сотрудник разведки и считает Берджесса вполне подходящим для этой работы человеком.