Очерки истории российской внешней разведки. Том 5

Когда становление народной власти в странах Центральной и Восточной Европы в основном завершилось, Политбюро ЦК Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) и Совет Министров СССР сочли возможным и желательным прекращение там разведывательной деятельности. Соответствующая директива руководства внешней разведки была направлена 30 июля 1949 года в зарубежные аппараты в Албании, Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии и Чехословакии. В ней подчеркивалась необходимость поблагодарить негласных помощников за оказанные услуги и в благожелательной форме разъяснить, что отныне отношения между Советским Союзом и странами народной демократии будут строиться на основе доверия и сотрудничества, которые исключают ведение друг против друга разведывательной деятельности.

Надо признать, что это решение было воспринято многими нашими негласными помощниками неоднозначно. С большинством агентов и доверительных связей отношения сравнительно безболезненно были переведены в открытые товарищеские и даже дружественные. Эта часть граждан стран народной демократии теперь уже на официальной основе в меру своих сил, возможностей и служебного положения продолжала содействовать расширению и укреплению отношений и дружбы с Советским Союзом. Но немало было и тех, кто считал, что прекращение советской стороной работы с ними на конспиративной основе является преждевременным, во многом продиктовано эмоциональным политическим подходом к проблемам стратегического характера. При этом они указывали на те «подводные течения и рифы, на которые в скором времени может натолкнуться дело строительства социализма в странах народной демократии». Достаточно распространенной эта точка зрения была среди лиц, сотрудничавших с нашей разведкой на строго идеологической основе, в Венгрии, Югославии и Польше. Они убеждали оперативных работников, что «в наших странах еще очень много работы для советской разведки».

Когда это деликатное прощание с агентурой было в основном завершено, руководство СССР поставило точку в данном вопросе по дипломатическим каналам. В соответствии с поручением Политбюро ЦК ВКП(б) и Совета Министров Союза ССР от 13 апреля 1950 года советские послы в Будапеште, Бухаресте, Варшаве, Праге, Софии и Тиране официально известили первых лиц соответствующих стран о том, что деятельность советской внешней разведки в Центральной и Восточной Европе полностью прекращена. При этом было подчеркнуто, что «такое решение принято, исходя из единства политических целей и задач, а также взаимного доверия между СССР и странами народной демократии». Одновременно советская сторона высказалась за установление сотрудничества между внешними разведками на двусторонней и многосторонней основах.

Внимательный читатель, конечно, заметит, что в приведенном выше списке стран отсутствуют Германская Демократическая Республика и Югославия. О специфике отношений с ними в этой деликатной сфере речь пойдет в наших очерках особо. А теперь расскажем об отдельных эпизодах работы советской внешней разведки в некоторых странах народной демократии в послевоенный, переломный для них период.

Болгария

В ходе успешного наступления Красной Армии на Балканах в конце 1944 года немецкие войска и пособники германских фашистов были выброшены из Болгарии. 9 сентября 1944 года там совершилась демократическая революция, и к власти пришло многопартийное правительство Отечественного фронта. Страна вступила в период серьезных внутриполитических перемен и преобразований. В связи с этим перед резидентурой советской разведки встали новые задачи. Теперь от нее требовалось всестороннее, объективное и глубокое разведывательное освещение в корне изменившейся внутренней обстановки, начавшихся после Сентябрьской революции сложных и противоречивых социальных процессов в болгарском обществе. Это остро поставило вопрос о создании нового агентурного аппарата, поскольку многие прежние негласные помощники, оказывавшие неоценимые услуги во время войны, в значительной степени утратили свои былые возможности в мирных условиях. Например, агент «Бунтарь» добывал в военные годы важную информацию о пособничестве ряда местных церковных иерархов немецким оккупантам, а также выполнял рискованные обязанности связного с болгарскими партизанами. Когда народные мстители подошли к Софии, «Бунтарь» открыто присоединился к ним. С крестом в одной руке и с маузером в другой его часто видели в первых рядах атакующих: вдохновенным словом и личным примером он поднимал соотечественников на священный бой с врагами Родины.

Другой агент, «Мельник», снабжал резидентуру ценными сведениями о прогерманских интригах царского правительства. В ходе Сентябрьской революции он создал и возглавил группу антифашистов и выступил в поддержку Отечественного фронта, чем, естественно, отрезал себе выходы на свое монархически и прогермански настроенное окружение.

Многие наши помощники из буржуазно-помещичьей среды и консервативного офицерства оказались в эмиграции, и связь с ними была утеряна.