Очерки истории российской внешней разведки. Том 6

Эта авария, как известно, произошла 26 апреля 1986 года. 29 апреля руководство разведки поручило НТР срочно запросить у ряда резидентур информацию об опыте тушения пожаров на атомных электростанциях, прежде всего на американской АЭС «Три Майлз Айленд». Почти в это же время по телевидению было передано официальное сообщение об аварии. На следующий день НТР запросила разрешение руководства Комитета госбезопасности СССР послать на место аварии своего представителя и подключиться к проводимым там работам. Бывший в то время председателем КГБ В.М. Чебриков дал указание использовать все возможности НТР для помощи в проведении работ в Чернобыле.

2 мая в Чернобыль для работы в аппарате правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на АЭС вылетел сотрудник НТР, специалист в области физики плазмы, кандидат физико-математических наук А.В. Белов[17]. К этому времени в Чернобыле собралась большая группа ученых-специалистов Академии наук СССР, Министерства энергетики и Министерства среднего машиностроения. Эта группа анализировала ситуацию на месте аварии, проводила экспертизу предлагаемых решений и готовила предложения для комиссии. Необходимая информация поступала к ним от различных министерств и ведомств. В задачу нашего сотрудника входило прежде всего обеспечение комиссии зарубежной научно-технической информацией.

Авария породила множество сложнейших научно-технических проблем, в решении которых комиссия полагалась не только на высокую квалификацию и опыт советских ученых и специалистов, но и учитывала опыт зарубежных экспертов, результаты научных и технических достижений Запада.

По прибытии в Чернобыль сотрудник НТР был принят председателем комиссии, заместителем Председателя Совета министров СССР И.С. Силаевым, который, в частности, сказал: «Мы придаем большое значение информации разведки. Несмотря на то, что у нас здесь собраны прекрасные специалисты и в нашем распоряжении находятся практически все лучшие научные силы страны, проблема, с которой мы столкнулись, настолько сложна, а главное, чересчур ответственна, что будет правильно, если мы сможем получать рекомендации по интересующим нас вопросам ведущих специалистов Запада. Нам нужна информация для сопоставления, ну и, конечно, любая другая информация, которая поможет справиться с этой бедой».

Ответы на вопросы комиссии специалисты разведки искали в материалах, имевшихся в банке данных НТР или поступавших по нашим запросам из резидентур. Информационный поиск проводился одновременно в нескольких странах. Были задействованы все оперативные возможности, кроме того, наши сотрудники беседовали с зарубежными специалистами и с официальных позиций. Понимание за рубежом серьезности угрозы последствий чернобыльской катастрофы во многих случаях способствовало благожелательному отношению к нашим просьбам при обращении за информацией. Все получаемые сведения обобщались и передавались телеграфом в адрес комиссии или нашему представителю в Чернобыле. Параллельно высылались документальные материалы, использовавшиеся при подготовке обобщенной информации. Наиболее важные сведения докладывались правительству.

С представителем НТР в Чернобыле А.В. Беловым поддерживалась связь по телефону ВЧ. В аэропорту «Внуково» постоянно дежурил сотрудник НТР, который по договоренности с Министерством гражданской авиации мог направлять информацию с экипажем рейсового самолета в Киев, откуда эти материалы автотранспортом доставлялись в Чернобыль.

Круглосуточное дежурство специалистов — офицеров разведки осуществлялось и в центральном аппарате НТР в Москве.

Особенно интенсивная работа проводилась в первой декаде мая. В этот период оперативно обобщалась и направлялась в Чернобыль зарубежная информация по широкому кругу проблем, связанных со строительством, эксплуатацией и обеспечением безопасности атомных электростанций. Надо сказать, что к середине 80-х годов в США и ряде стран Западной Европы были завершены серьезные исследовательские работы и накоплен значительный объем информации по этим вопросам.

На одном из первых заседаний комиссии потребовалось ответить на вопрос, чем засыпать аварийный реактор, чтобы понизить температуру процесса и предотвратить возможность развития цепной реакции. Серьезное беспокойство вызывала у Комиссии опасность того, что шестиметровый железобетонный поддон аварийного реактора мог прогореть и расплавленная радиоактивная масса проникла бы в верхний слой грунта под реактором. Плотность радиоактивных элементов при этом возрастет, и в расплаве образуется критическая масса, находящаяся под большим давлением, результатом появления которой будет атомный взрыв.