Очерки истории Руси до монголов

Столько успешных походов и побед требовали благодарности и жертвы богам. Еще в первые годы своего княжения поставил он в Киеве (а Добрыня – в Новгороде) кумиры их на холме, за двором теремным: Перуна деревянного с головою серебряною и усом золотым, Хорса, Дажбога, Стрибога, Симаргла и Мокоша, пред которыми приводились юноши и девы, совершались жертвы и осквернялась кровью земля Русская, как вспоминал после с негодованием набожный летописец.

Бояре и старцы сказали теперь: «Мечем жребий на отрока и девицу; на кого падет он, того и зарежем богам». Жребий пал на одного молодого варяга, прекрасного лицом и душою. Отец его пришел с ним из Греции и исповедовал веру христианскую. Посланные объявили отцу, что сына его боги требуют себе в жертву. «Не боги они, – отвечал старый варяг, – а дерево; ныне есть, а завтра сгниют. Бог един, тот, которому поклоняются греки, который сотворил небо и землю, звезды и луну, солнце и человека, и дал ему жить на земле, а эти боги что сделали? Сами они сделаны руками из дерева. Не дам своего сына для бесов». Люди взволновались, услышав от посланных такой ответ, схватили оружие и побежали к дому варягов. Он стоял с сыном в сенях. «Отдай сына, – кричали ему люди, – мы должны заколоть его богам». «Если они боги, – отвечал старик, – пусть его возьмут сами, а вы чего хотите?» Все завопили, бросились, подсекли сени под несчастными, они упали и были убиты разъяренной толпою – первые мученики в Киеве, Феодор и Иоанн.

Владимир ходил еще (984) на радимичей, которых победил на реке Пищане посланный им вперед воевода, прозванием Волчий Хвост, почему Русь всегда и смеялась над ними, говоря: пищанцы волчьего хвоста бегают. Радимичи принуждены были давать дань в Киев и давали ее еще при Несторе.

Убийство Феодора Варяга и сына его Иоанна. Радзивилловская летопись. XV в.

Потом ходил он (985) в ладьях вместе с дядей своим Добрыней на волжских болгар, отдохнувших после разгрома Святославова, во время войн его на Дунае и усобицы между его сыновьями. Хотя он и победил болгар, но заключил с ними мир, по совету Добрыни, который, увидев колодников в сапогах, сказал своему племяннику: «Пойдем лучше искать лапотников». Болгары ходили роте (клялись) в сохранении договора, чтобы продолжался он, пока камень не будет плавать, а хмель тонуть.

После всякого такого похода возвращался Владимир в Киев, обремененный добычей, и начинался у него пир с удалой дружиной. Он был тогда предан удовольствиям чувственным: любил воевать, любил и гулять, есть и пить, тешиться и прохлаждаться. До нашего времени дошли песни, которые складывались долго в народе о пирах Владимировых.

Во стольном городе во Киеве,
Что у ласкова князя Володимира,
А и было пированье, почестной пир,
Было столованье, почестный стол,
Много на пиру было князей, бояр
И русских богатырей могучиих;
А и будет день в половине дня,
Княженецкой стол во полу-столе.
Владимир князь распотешился,
По светлой гридне похаживает,
Черные кудри расчесывает…

На пирах Владимира раздавались веселые песни, играли гусли; турий рог, наполненный вином, обходил гостей; вещие бояны возлагали руки на живые струны, и струны сами славу князьям рокотали – Олегу и Игорю, Ольге и Святославу, и самому ласковому князю Владимиру.

Нестор рассказывает о его обедах, обильных винами, медами и мясом, от скота и зверины. Воины, охмелев однажды, возроптали: «Зло нашим головам – дают нам есть ложками деревянными, а не серебряными». Владимир, услышав, тотчас велел сковать ложки серебряные и сказал: «Серебром и золотом я не найду дружины, а дружиной найду серебро и золото, как отец мой и дед».

Могучие витязи его также живут до сих пор в памяти народной: Илья Муромец, Алеша Попович, Чурила Пленкович, Добрыня Никитич и прочие.

Но еще больше вина, пиров, веселья и войны любил Владимир женщин: он побежден был похотью женскою, говорит летописец, и «беша ему водимыя»: Рогнеда, от которой он имел четырех сыновей – Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; он посадил ее на Лыбеди, где в Несторово время находилось сельцо Предиславино.