Очерки истории Трапезундской империи

Как видно из приведенного выше места цесаревны Анны Комниной, сан севастократора есть высший, первоклассный, в придворном обряднике; его носил самый близкий к царю член царской династии. Титул севастократора до Исаака, сына Алексея I Комнина и брата царя Иоанна, носил только один член дома Комнинов, именно брат царя Алексея, именем также Исаак, иногда называемый первый севастократор. Племянник его Исаак, на которого перешел титул, играет исключительную роль в истории. Вся почти долголетняя жизнь этого весьма даровитого и высокообразованного принца прошла в скитаниях по чужим землям. Нельзя также не принимать во внимание и того обстоятельства, что потомство этого князя разделяло судьбу своего предка: было всегда в протестующем лагере, не уживалось с комниновским режимом и искало приключений на чужбине. Сыновья севастократора Исаака, Иоанн и Андроник, будущий император, были также исключены из наследования при Мануиле. Старший сын Исаака, Иоанн, известен тем, что принял мусульманство, а Андроник представлял собой тип изящного, обаятельного и прекрасно образованного принца. Он также большую часть жизни провел за границей при дворах латинских князей Сирии и Палестины, у гостеприимных государей и эмиров Грузии, Икония и, наконец, у русского Галицкого князя. Правнуки Исаака, Алексей и Давид, сыновья севастократора Мануила, положили основание Трапезундской империи [49].

Теперь легко понять, что если бы мы нашли на изучаемом памятнике, в башне кремля, некоторые указания на сан или чин изображенного лица, то особенности головного убора его могли бы быть истолкованы применительно к этому именно сану, независимо от существующего в литературе представления о кесарском венце или головном уборе. Выше было сказано, что по обе стороны изображения была надпись. Уже то обстоятельство, что она занимала восемь строк, свидетельствует о ее особенном назначении и характере. Каждая строка ее начиналась по одну сторону лица и продолжалась по другую — делаем это объяснение, чтобы показать, что надпись имела коммеморативную, или посвятительную цель, т. е. надписью желали обозначить больше, чем могло дать изображение: намек на исторические обстоятельства, на цель построй ки самого памятника и т. п. Вот об этом следует очень пожалеть, что из надписи сохранилось так мало и что она подвергалась очень суровой промывке. Не один раз мы принимались за разгадку следов букв при разном освещении, причем выносили неодинаковые заключения. В конце концов нужно было удовлетвориться наименьшим, но таким, что бесспорно. В восьми строках надписи мы могли прочитать:

1) … ОТОАОМО… ВАСТОКР

2) … МНН… А

3) О

4) НМОМКР

5) … АРОК

6) НОЙСЕВАСТ

7) КРАТОРОС

8) МАНА

Прежде чем предлагать свои догадки к осмыслению даваемых надписью намеков, продолжим описание самой композиции. Как сказано выше, здесь есть центральная фигура и есть боковые. Рядом с первой, по правую сторону от зрителя, по направлению к дверям, фигура в виде ангела с ясно читаемым на боку т. е. (святой), в панцире и со стеммой на голове, т. е. с узким металлическим и украшенным каменьями и жемчугом обручем. Это второе изображение составляет принадлежность композиции, что и выражено в определенном его отношении к центральной фигуре: в поднятии руки или в жесте приглашения, обращенном к ней. Можно бы даже думать, что святой касается руки стоящего перед ним лица. Менее отчетливо сохранилась та фигура, которая находится по левую сторону от центральной и изображена держащею крест в левой руке. Относительно этой; фигуры нужно сказать, что в ней явно заметны два наслоения, две краски, два фона и, наконец, следы разного одеяния: хитона снизу и дорогого верхнего плаща. Не подлежит лишь сомнению то, что и эта фигура обращена к центральной и составляет принадлежность композиции. Она снабжена, как и первая фигура, нимбом вокруг головы. Поверх ее благословляющее поясное изображение Эммануила.

Таковы отрывочные наблюдения по изучению занимающей нас композиции. Не подлежит сомнению, что она сделана по старому рисунку и что прежнее содержание не совсем еще уничтожено при исполнении новой композиции. Прежними элементами мы считаем крест и Эммануила и думаем, что первоначально было здесь изображение Константина и Елены. Что касается идеи, содержащейся в новой композиции, к ней мы должны подходить на основании совокупных признаков, вынесенных из наблюдений над всеми частями башни.