Очерки истории Трапезундской империи

«Между тем царь Иоанн женился в Грузии на дочери царя Александра, а потом отправился в Кафу [151]и искал там владельца военного судна, чтобы идти войной на Трапезунд против своего отца. Отыскав там нужного человека в лице генуэзца, имевшего большой корабль [152], снабженный всяким вооружением, он облек его званием протостратора, хорошо вооружил судно снарядами и двинулся к Трапезунду. Высадившись вне города в местности Фоки, раскинул лагерь в самой обители и заручился тайными помощниками в партии Каваситов, изменивших царю Алексею. Ибо, держа стражу в поместье Ахант, где стоял царь Алексей с военными запасами и оружием, Каваситы вошли с Иоанном в соглашение насчет свободного пропуска к царю Алексею его людей. Алексей находился в палатке и не подозревал никакой опасности, когда подосланные сыном убийцы напали на него в полуночный час и умертвили». Историк не решился так смело возложить ответственность на отцеубийцу Иоанна IV. Он нашел возможным облегчить обвинение, сославшись на новый гнусный поступок отцеубийцы, именно на то, что он через несколько времени одному из исполнителей его воли отсек руку, другому выколол глаза, «так как не желал, чтобы они совершили убийство, а только — чтобы доставили его к нему живым».

Приняв царство (1446–1458 гг.), Иоанн поспешил демонстрировать свою невиновность в убийстве отца устройством ему торжественного погребения в обители Богородицы «Богопокровенной», а впоследствии перенес тело его в митрополию. Здесь мы находим необходимым сделать маленькое отступление. Во время моих археологических исследований в Трапезунде в 1916–1917 гг. удалось напасть на следы места погребения царя Алексея; этому вопросу была посвящена специальная статья в журнале «Византийский Временник» (т. XXIII). Не входя в подробности, изложенные в указанной статье, ограничимся несколькими замечаниями на приведенный текст об убийстве царя Алексея. Действие происходило близ Трапезунда, на морском берегу, где был подгородный монастырь Фоки, расположенный при впадении реки Пикситис (ныне Деиртенх) в море. Заняв монастырь — с ним был небольшой отряд на торговом судне, нанятом в Феодосии у генуэзского купца — Иоанн и вступил в переговоры с Каваситами, если уже ранее не был уверен в их содействии. Что касается положения Аханта или Ахантака, где находился царь Алексей, эта подгородная дача или царское поместье было также в указанной местности, еще ближе к городу, как можно заключить из слов Панарета под 1336 г.: «Было сражение в Ахантаке и на холме Митры». Последний господствует над городом.

Весной 1451 г. прибыл в Трапезунд историк Сфрандзи (это было за два года до падения Константинополя) с поручением от Константина XII поискать для него невесту [153]. Посол не только имел передать ценные подарки, но поразил трапезундских граждан и удивительной роскошью своей свиты: с ним были вельможи, воины, монахи, певцы и музыканты с инструментами. Посетив грузинский двор, где греки узнали о смерти Мурада II, Франци прибыл в Трапезунд. На приеме император с удовольствием говорил о полученных известиях и хвалился, что с новым султаном у него обеспечен мир. Но Сфрандзи заметил, что, по его мнению, перемена не сулит впереди ничего хорошего, потому что старый султан заботился о спокойствии, а новый с юности враждебно настроен против христиан и опасен для греческих государств. Ясно, что в Трапезунде питались на этот счет совершенно другими идеями.

Для знакомого с характерами последних Комнинов не может возникать сомнения насчет окончательного исхода борьбы между мусульманами и христианскими государствами как в Азии, так и в юго-восточной Европе. В самом деле, достаточно бросить взгляд на ту и другую сторону перед окончательным кризисом или еще лучше сравнить политику османских турок в XIV–XV вв. с неправильными действиями и ограниченным кругозором греческих властителей, не понявших весьма простого факта, что продвижение турок во Фракию и укрепление их в Галлиполи было тем дамокловым мечом, который неминуемо должен был поразить не только греков, но и восточное христианство. Греческое царство оказалось ниже мусульманско-турецкого государственного образования, которое в одно и то же время наносило удар Византийской и Трапезундской империи. К сожалению, у нас еще не было до сих пор опыта рассмотрения этой проблемы в параллельном изложении.